Мемуары Дьявола

– Да, полагаю. Вы знаете мою тайну, я захотел узнать вашу, и я ее сохраню.

Луицци опять задумался, затем сказал:

– Я принимаю ваше предложение, но при одном условии: я должен драться первым с господином де Мареем.

– Это ваше право.

– Теперь нужно найти второго секунданта.

– Что вы думаете о господине Анри Донзо? Кажется, я видел его в вашей гостиной.

– Вы с ним знакомы? – удивился Луицци. – А, понимаю, вы, наверное, видели его в Тулузе, когда были там с Гангерне.

– Совершенно верно.

– Нельзя, – сказал Арман, – завтра он женится на моей сестре.

– На вашей сестре! – вскричал маркиз с искренним удивлением, которое барон тут же истолковал следующим образом: – Да, мой милый сударь, на моей сестре, на дочери моего отца, как вы – сын Гангерне.

– И вы отдаете ее за Анри? – Густав никак не мог оправиться от изумления, но добавил презрительным тоном: – У него же нет ничего – ни положения, ни имени, ни семьи.

– Не каждый день продаются отцы-маркизы! – Луицци был весьма шокирован бестактностью Густава.

Маркиз принялся хохотать и заметил с восхитительной самоуверенностью:

– Не правда ли, я прекрасно играю мою роль!

– Могли бы обойтись со мной без игры, – проворчал барон, – у нас есть другое дело. Я отправлюсь к приятелю, которого попрошу быть вторым секундантом. Моя сестра и Анри не должны знать, что происходит. Извольте вернуться в гостиную, и, кстати, поскольку вы знакомы с Анри, вам придется объяснить ему, откуда взялся ваш титул.

– О, на этот случай у меня есть восхитительная байка про потерянного сына.

– Хорошо. Скажите им, что письмо господина Барне вынудило меня срочно уйти. Примите секундантов господина де Марея и договоритесь с ними о встрече на завтра на семь часов. Бракосочетание в мэрии назначено на десять, венчание в церкви – на одиннадцать. Все при закрытых дверях, насколько это возможно. Если удача окажется на моей стороне, мы вернемся еще до десяти, если нет – вы передадите моей сестре письмо, которое оправдает мое отсутствие, и церемонии пройдут без меня.

– По рукам, – согласился маркиз.

Луицци написал коротенькую записку Косму и вышел. Густав немедля возвратился в гостиную. Анри тут же подошел к нему и увел под тем предлогом, что хочет показать ему новые апартаменты, которые приготовил для новобрачных барон; Жюльетта и Каролина остались одни.

Все прошло так, как запланировал Луицци: секунданты господина де Марея договорились с Густавом о встрече на следующее утро.

Когда барон вернулся домой, нотариус уже прибыл, оговоренный час зачтения брачного договора давно миновал. Присутствовали только Жюльетта, Густав и новобрачные, поскольку Луицци хотел, чтобы как можно меньше народа услышали болезненные для сестры слова: отец и мать неизвестны.

Луицци передал Анри сумму, которая принадлежала ему согласно договору, а также вручил ему портфель, содержавший приданое его сестры, сказав, что согласно обычаю, принятому в их семье, требует расписки.

Анри удивился подобной предосторожности и не стал скрывать своих чувств от Луицци.

– Дела следует делать аккуратно, – мило улыбнулся Луицци, – у меня есть на то причина, о которой я, надеюсь, сообщу вам завтра лично и которая обязывает меня поступать столь пунктуально.

Жюльетта, Густав и Анри обменялись быстрыми взглядами, и остаток вечера, впрочем уже довольно позднего, прошел так, что барон, поглощенный мыслями о предстоявшей дуэли, не обратил внимания на тревожную, но тихую грусть, которая завладела Каролиной.

На следующее утро секунданты явились к барону в половине седьмого утра. Луицци передал Густаву письмо, в котором объяснял Анри свое отсутствие на случай несчастья, и все трое отправились в Венсеннский лес.

Между людьми, полными решимости драться, подготовка к дуэли не занимает много времени. Однако на этот раз она немного затянулась, поскольку участникам потребовалось дать друг другу некоторые объяснения.

– Я полагал, – начал господин де Марей с присущим ему высокомерием, – что господин барон де Луицци, который явился сюда несомненно для того, чтобы защитить свою честь, придет в сопровождении уважаемых секундантов. Я имею в виду только одного из вас. – Косм поклонился второму секунданту Луицци.

Густав хотел вставить слово, но Луицци опередил его и заговорил с достоинством, которое должно было усыпить чрезмерное недоверие господина де Марея:

– Во-первых, я явился сюда, дабы защитить свою честь, сударь, а не для того, чтобы удивлять вас выбором моих секундантов, которых я считаю достойными господами, во-вторых, я здесь, смею вас уверить, дабы наказать глупца за самонадеянность и грубияна за наглость.

– Я продолжу урок, сударь, – подхватил Густав. – Я – маркиз де Бридели, согласившись драться с вами, делаю большую честь господину де Марею, зятю госпожи Оливии де Мариньон, дочери некой Беру, держательницы в прошлом публичного и игорного дома.

При этих словах Густава Косм, который лишь смутно представлял себе прошлое госпожи де Мариньон, побледнел и в бешенстве воскликнул:

– Ничтожество!