Мемуары Дьявола

«Дело в том, что ваше предложение смутило меня, ведь я знаю, что это самое лестное вознаграждение для всех ваших служащих… Моя мать будет так рада… так горда!..»

Лицо Матье Дюрана расцвело, и он ответил самым очаровательным и любезным тоном:

«Хорошо, если вы сочтете, что в Этане не слишком скучно, когда-нибудь вы попросите ее вас туда сопровождать».

«Ах, сударь, сударь!» – с блестевшими от слез глазами повторял Леопольд, задыхаясь от благодарности.

«Ладно, друг мой, ладно», – Матье Дюран протянул юноше руку.

Леопольд был так восхищен, сердце его было так переполнено, что он схватил руку банкира и поцеловал, как если бы тот был королем, который только что оказал высочайшую милость своему подданному. Дюран посмотрел ему вслед, выражение живого самодовольства залило его лицо, он горделиво понял голову и испустил глухое победное восклицание. Затем он два или три раза прошелся по кабинету, как бы давая время выйти своим чувствам. Овладев собой, он снова сел к столу и позвонил. Появился слуга.

– Ого! Похоже, вы очень хорошо знаете этого великолепного Матье Дюрана, – заметил поэт. – Вот что я называю, человек сердца. Я знаю за ним только один недостаток.

– Какой? – поинтересовался Дьявол.

– Имею ли я честь говорить с его другом?

– Я граф де Серни, – ответил Дьявол, – и я рассказываю только то, что узнал благодаря одному очень странному случаю. Со мной вы можете быть откровенны.

– Ладно! Помимо всех его распрекрасных качеств, не считая финансового гения, у Матье Дюрана есть одно, которое низводит его на уровень самых мелких торговцев бумажными чепчиками.

– И это?

– Черт побери, он ведет себя как классик.

– Он избавится от этого порока, как только прочтет свое произведение.

– И потом, этот его господин Сежан исключительно забавен, когда в его руки попадает новая книга: первое, что он делает, – пересчитывает количество строчек на странице, и если получается меньше, чем в карманном издании господина Вольтера, он говорит, что автор и издатель обкрадывают публику.

– Я другого мнения, – сказал Дьявол, – мне кажется, что чем больше строчек у современного писателя, тем больше он обкрадывает публику.

– Хм! – только и сказал литератор.

– Но вернемся к господину Дюрану, – предложил Дьявол. – Слуга вошел в кабинет.

VIII Предприниматель

«Кто дожидается в приемной?» – спросил банкир.

«Вот их имена». – Слуга протянул ему несколько визитных карточек.

Матье Дюран прочитал их и выбрал одну.

«Кто такой господин Феликс из Марселя?»

«Очень старый господин, ему не меньше семидесяти пяти лет, он пришел последним».

«Пусть он войдет тоже последним».

«Первым пришел маркиз Беризи».

«Пусть войдет господин Дано, – решил банкир, – и принесите мои извинения господину маркизу, речь идет о назначенной встрече».

Некоторое время спустя вошел господин Дано. Он приветствовал банкира с видимой неловкостью, происходившей, без сомнения, от смущения, которое он испытывал, оказавшись лицом к лицу с одним из самых богатых капиталистов Европы. Матье Дюран сделал вид, что не заметил его волнения, и радушно указал гостю на кресло:

«Я принял вас первым, сударь, поскольку знаю, что времени всегда не хватает, а это капитал, которым нельзя плохо распоряжаться без дурных последствий, соблаговолите же сказать, чем я могу быть вам полезен».

Господин Дано был очень толстым и высоким мужчиной, его красное лицо, большие ноги и руки – все свидетельствовало о крепком и сильном телосложении, взращенном на бургундских колбасах и винах. Однако сквозь его грубую оболочку проступал тонкий и быстрый ум, а речь звучала легко и подобающе, он кашлянул и начал говорить, не поднимая глаз, тогда как Матье Дюран смотрел на него тем твердым и прямым взглядом, с помощью которого он, казалось, распутывал самые темные фразы и самые запутанные дела.

«Сударь, я отважился сегодня на очень смелый поступок, но вы простите человека, очутившегося на грани разорения и бесчестия накануне того дня, когда его состояние должно было стать прочным. Я занимаюсь строительством».

«Я знаю, сударь».

«В настоящее время я строю шесть зданий. Я рассчитывал приступить к продаже помещений в апреле этого года, закончив зимой их внутреннюю отделку. Но осень и зима выдались такими суровыми, что не удалось покрасить и пяди потолков и стен, так что сейчас я оказался в том же положении, что и полгода назад. Поскольку я не предвидел такой ужасной зимы, я взял кредиты, которые должен вернуть, начиная с этого месяца. Я вернул бы эти кредиты, если бы не ненастье, которое случается раз в десять лет, я бы нашел нужные средства, либо заложив мои здания, либо продав их. Но насколько легко продать законченные дома, приносящие полновесный доход, настолько же трудно продать их тогда, когда остается еще много доделок. Только я знаю, какую цену они приобретут и сколько еще нужно вложить, чтобы видеть реальные результаты работы и верить в них.