Мемуары Дьявола

«Но вопрос не в этом. Вернемся к делу, которое привело меня к вам. Я получил известие о моем назначении тогда, когда вот уже более двадцати лет привык быть не более чем помещиком, полезным моей стране, ибо частью моего состояния я обязан сельскохозяйственным предприятиям. Во Франции слишком пренебрегают землей, господин Дюран, забывая, что сельское хозяйство – это тоже индустрия. Но что же это я болтаю, как будто уже приступил к обязанностям пэра. Итак, я пропадал на моей земле, когда королю стало угодно выбрать меня в пэры. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы быть хорошим пэром Франции. Но помимо политических обязанностей, которые мне предстоит исполнять, есть еще одна, которую я возлагаю на себя сам и с которой вы согласитесь, я полагаю, так как роскошь вашего особняка показывает мне, что вы не принадлежите к тем экономистам, которые утверждают, будто роскошь и связанные с нею расходы – это ущерб процветанию общества. Я переехал в Париж не для того, чтобы здесь разориться, но с того момента, как король призвал меня на высокую службу, хочу поддержать ее подобающим образом жизни».

«Прекрасно вас понимаю». – Банкир тщательно выговаривал каждое слово, как человек, который хочет показать, как он терпелив.

Маркиз заметил это и спохватился:

«Простите за многословие, но эта преамбула даст вам понять, почему я обращаюсь к вам за услугой и о какой услуге речь. Как я вам уже сказал, я собираюсь обосноваться в Париже. Поэтому я продал лес, эксплуатацию которого я все равно не смогу контролировать, и собираюсь купить особняк в Париже, а затем поместить остаток денег либо в государственные бумаги, либо в частный банкирский дом, чтобы возместить за счет процентов на мои активные капиталы омертвленный капитал, который я пущу на особняк».

«И вы выбрали мой банкирский дом?» – с нескрываемым волнением поинтересовался Матье Дюран.

«Да, господин Дюран, я остановился на вас, потому что ваш дом пользуется такой репутацией надежности и честности, что ему рукоплещет вся Франция».

«Мы обязаны быть такими, мы, простые люди», – скромно потупил глаза банкир.

«К надежности и честности вы добавляете миллионов двадцать, – засмеялся господин де Беризи, – это неплохой довесок».

«Мои авуары сильно преувеличивают, сударь. – Банкир ответил с тем выражением лица, которое подтверждало то, что отрицали слова. – Но каково бы ни было мое состояние, оно сколочено честным путем: это плата за терпеливый труд, так как я начал с нуля. Я сын бедного человека, рабочего, который оставил мне лишь доброе имя, трудолюбие и твердые принципы».

«И как видите, господин Дюран, что бы ни говорили, это прекрасное наследство, которым вы сумели выгодно и достойно распорядиться».

«Я воздаю себе должное».

«И вы совершенно правы. Но скажите, могу ли я рассчитывать на вас? Займетесь ли вы управлением моими средствами?»

«Я в вашем распоряжении, сударь, и дело будет решенным, если правила моего банка устроят вас, поскольку мое дело не допускает привилегий, я не смогу сделать для маркиза де Беризи больше, чем для самого мелкого моего вкладчика».

«Я не прошу ничего исключительного. Будьте любезны, сообщите мне ваши условия».

«Прошу прощения, господин маркиз, но я должен еще заняться клиентами, чьи дела не терпят отлагательств, поскольку они, в отличие от вас, пришли не затем, чтобы дать мне деньги, а затем, чтобы попросить взаймы. Не сочтите за труд, пройдите, пожалуйста, к господину Сежану, моему главному бухгалтеру, вы обо всем с ним договоритесь: все, что он сделает, будет сделано отлично».

Маркиз поклонился в знак согласия, и Матье Дюран позвонил.

Вошел слуга.

«Кто еще ожидает приема?»

«Этот старый господин Феликс».

«Да, – подтвердил господин де Беризи, – ему, наверно, лет восемьдесят. Я сожалею, что так задержал вас».

«Какой-нибудь несчастный, который пришел просить меня о помощи», – сказал банкир маркизу и быстро написал несколько строк на листке бумаги.

«Мне известно, что вы принимаете их так радушно, что они идут к вам один за другим».

«Не всем улыбается удача, господин маркиз, я никогда не забываю, с чего я сам начал», – расчувствовался Матье Дюран.

Он передал слуге записку и приказал:

«Проводите господина маркиза к господину Сежану».

Маркиз и банкир распрощались друг с другом наилюбезнейшим образом, и Матье Дюран ненадолго остался один.

«А-а, – процедил он сквозь зубы, – эти знатные господа не могут обойтись без такого ничтожества, как я, они идут ко мне: они все будут здесь!»

– Это та самая обратная сторона медали, которую вы нам обещали? – поинтересовался поэт.

– Это только начало, – ответил Дьявол, – так как мгновение спустя доложили о господине Феликсе.

Внешность его отличалась той торжественностью, которая сопутствует глубокой, но достойной старости. Он был одет очень просто, но аккуратно. Матье Дюран смерил его быстрым взглядом, старик, не смутившись, в свою очередь внимательно оглядел банкира с головы до пят, что можно было извинить только его солидным возрастом.

Матье Дюран был задет, поскольку почувствовал невольное уважение к старику, и сказал, не предложив гостю присесть: