Мемуары Эмани

Из списка друзей мы его удалили, как вирус в компьютере. И в это же время Диму остановили на улице. Тогда у всех лиц нерусской национальности проверяли документы. Обыскали, ничего запрещенного не нашли, но задержали:

– Короче, хочешь жить здесь спокойно, на нашей земле, будешь делать то, что тебе скажу. Про всех корейцев и остальных чурок знакомых будешь собирать информацию и передавать нам. А эта пенсионная книжка липовая! Хочешь сказать, что на пенсию ушел в тридцать семь лет? Сейчас оформим тебя за фальсификацию документов.

Муж спокойно ответил:

– Да, на пенсию ушел в тридцать семь лет.

Майор, который допрашивал, догадался:

– Летал?

– Да.

– Военная или гражданская авиация?

– Гражданская.

– Налет часов, стаж?

– Сорок семь лет стажа.

Подумал майор и поменял тактику, начал уговаривать:

– В центре города получишь трехкомнатную квартиру, бизнес будет без проблем, прикроем со своей стороны.

Добавил, что рекомендует заняться алкоголем. И что за поддержку надо будет делиться с ним.

Муж задал ему вопрос:

– Вы были коммунистом? Я был и свои убеждения не поменял даже сейчас, когда страна развалилась. Поэтому не буду заниматься тем, что вы предлагаете. Никогда и ни за что.

Майор протянул ему свою визитную карточку:

– Надумаешь, звони. Если помощь вдруг нужна будет, помогу.

* * *

Вечерами я думала: зачем мой дед уехал из Кореи? Для чего он обрек нас так жить? Из Узбекистана всех русскоязычных погнали, в России националисты лозунги развешивают: «Россия для русских!» Мы уже запутались: китайцы и корейцы из Кореи косятся на нас – «русские», а здесь мы «китаезы и чурки».

Сын на учете был в урологии по инвалидности. Лечащий врач сказал:

– Вы не получите даже за мешок долларов донорскую почку для сына. Уезжайте за границу. Ваш случай подходит для гуманитарной эмиграции. Я помогу с остальными документами.

Мы отправили бумаги и два года ждали ответ на свой запрос.

Глава 3 Эмиграция

«Эмиграция – это маленькая смерть», – сказал кто-то из знающих. Умираешь и рождаешься заново, учишься жить в новой стране. Ты не понимаешь людей, их поступки, но держишься из последних сил, потому что вдруг здесь получишь то, что там не дадут за мешок долларов, – здоровье сына.

Но в первый год приезда в Бельгию я воевала за свое здоровье. Сын сказал мне:

– Мама, похоже, ты самая больная женщина в Бельгии.

Он не мог знать, что я жила с врагом – отвратительным климаксом, который превращает женщин в старух.

Однажды закружилась голова, потом я стала задыхаться. Представляете, дома никого нет. Держусь за стенку и ползу к соседям: «Помогите, я умираю!» Они отвезли меня в госпиталь, но врачи не торопились бежать на помощь. Правда, вначале быстро пришел юнец, похожий на гусенка. Обмотал проводами мою голову, посидел, снял шнуры и ушел. Два часа прошло – никого. Потом опять в дверях гусенок показался. Я закричала: «Врач, где врач?»

Вместо ответа протягивает целлофановый пакетик и показывает, что я должна надувать его. Постоял рядом, ушел. Ох и разозлилась же я! Давай надувать пакет изо всех сил. Только и слышно, как края хлопают друг о друга.

Через полчаса опять он:

– Все хорошо, вы можете идти домой.

– А врач где? – кричу я опять.

В халате, с всклокоченными волосами, красная от злости и надувания пакета стою в коридоре. Навстречу идет врач и улыбается. Подошел поближе, ущипнул за щечку:

– Вижу, тебе уже хорошо стало.

Постояла с разинутым от такого лечения ртом и побрела на автобусную остановку.

Через месяц пришел счет из госпиталя за прием. Как увидела цифры, стала раздуваться и сдуваться от злости. Такую сумму выкатили за пакетик целлофановый и за то, что врач ущипнул меня?! Поехала в госпиталь и тычу пальцем в фактуру. Оказалось, что самая высокая цена за проводки и шнурки – проверили мозговое кровообращение и сняли кардиограмму. У меня отклонений не было, поэтому дали пакетик, чтобы восстановилось дыхание, и отпустили домой.

* * *

У внука на руке чирьи выскакивали, не успевали резать в России. Домашний доктор здесь посмотрел и сказал: «Все нормально». А там уже такое нагноение! Температура поднялась, а он все повторяет, что все хорошо. Когда краснота перевалила за локоть, сказал: «Готов!» Разрезал и удалил корень, он плавал в банке с вытекшим гноем. Чирьи исчезли навсегда.

* * *

Вообще-то я и сама многие болезни могу лечить, почти как врач. Знаете, кого на свете больше всего? Правильно. Учителей и врачей. Все любят учить и лечить. Я в этом ряду первая!

Муж заболел. Стонет и бегает в туалет каждые две минуты. Съел что-то не то. Говорю:

– Может быть, водочка отравила тебя?

– Нет, водка всегда свежая!

Звоню знакомой за советом. Она научила, как его поднять на ноги – с помощью процедуры типа постановки банок на живот. Уложила Диму на спину, он лежит и ждет.