Мемуары мертвого незнакомца

Зура не сразу согласился на встречу. Он, как и Дато, избегал общества девочек. Но по другой причине — брат был крайне влюбчивым и боялся выдать себя, находясь рядом с предметом своих грез. А грезил он о многих! Чуть ли не каждый день увлекался новой девочкой, при этом не переставая вздыхать о ком-то из своих старых «любовей». Об этих страстях, бушующих в душе Зуры, не знал даже Давид. Брат делился ими только с бумагой. Писал любовные истории, но тут же уничтожал их. А те девочки, которые не являлись объектами его восхищения, вызывали у него одно раздражение. О чем с ними разговаривать? О куклах, бантиках? Играть в дочки-матери или больничку? С девочками постарше Зура еще мог как-то общаться, но они воспринимали его как малолетку, и он обожал их на расстоянии, влюблялся в последнее время в пятнадцатилетних.

— Не буду я знакомиться с твоей подругой! — запротестовал Зура, услышав просьбу брата. — Еще чего не хватало!

— Тебе трудно, что ли?

— Не хочу!

— Я тебя не так часто о чем-то прошу…

— Терпеть не могу девчонок.

— Я тоже. Но Маша особенная.

— Сколько ей лет?

— Как и мне, девять.

— В этом возрасте девочки вообще ужасны. Глупые, вертлявые, капризные, шумные! Знаешь, кого они мне напоминают?

Дато вопросительно посмотрел на брата. Ему не нравилось, что он сравнивает Машу со всеми. Во время разговора он кидал в стену резиновый мячик. Тот, отлетая, стукался о пол и возвращался к Давиду. В этот раз он его не поймал, и мяч укатился под кровать.

— Вот его! — сказал Зураб.

— Кого? — не понял Дато.

— Его! — Брат достал мячик и стал подкидывать его. — Девчонки такие же пустые внутри. И скачут, скачут, скачут…

— Скажешь тоже, — фыркнул Дато. Сравнение показалось ему неудачным.

— Ну их… — Зураб закинул мяч под кровать. Затем взял с полки книгу и стал читать, давая понять младшему брату, что разговор окончен.

— Я люблю ее, — выпалил Давид.

— А? — Зура решил, что ослышался.

— Люблю Машу.

И, покраснев, отвернулся. Таких признаний ему еще делать не приходилось, вот и засмущался.

— Ты серьезно? — услышал он взволнованный голос Зураба.

— Да, — выдавил из себя Дато.

— Значит, она действительно особенная…

— Она самая лучшая в мире!

— Раз так, я с удовольствием с ней познакомлюсь. Давай завтра?

И вот они сидят на нагретых солнцем ступенях, едят мороженое и болтают. Зура сначала был скован и неразговорчив. Взгляды, бросаемые на Машу, коротки и настороженны. Она задает ему вопросы, он отвечает рублеными фразами, а зачастую лишь «нет» или «да». Но уже через десять минут (по одному мороженому они уже съели, а их был целый пакет — Дато шиковал, тратя выигранные в «пульку» деньги) Зура расслабился и даже начал шутить. Маша хохотала над его остротами, облизывая перепачканные в подтаявшем пломбире пальцы, а Давид смотрел, как быстро эти двое нашли общий язык, и радовался. Ведь это здорово, когда два самых близких тебе человека симпатизируют друг другу.

— Как часто вы хотите заниматься языком? — спросил Зура.

— Три раза в неделю.

— А где?

— Я думала, у вас дома…

Зура покосился на Дато. Тот тяжело выдохнул и пожал плечами, как бы говоря, знаю, я должен был предупредить ее, но не решился.

— Маш, у нас не совсем подходящее место для занятий, — сказал Зура.

— Почему?

— Тесно, шумно и… туалет на улице. Ты не привыкла к такому.

Она посмотрела сначала на него, затем на Дато. Нахмурилась.

— Вы стесняетесь своего дома или просто не хотите меня там видеть?

— Хотим, но… — Дато начал отвечать на ее вопрос, а Зура закончил:

— Тебе будет там некомфортно.

— У нас комната метр на метр. Соседи очень шумные. Особенно тетя Роза. А в туалет очередь.

— Может, вам мама запрещает друзей приводить?

— Да мама и не узнает! Она раньше девяти домой не возвращается, — заверил ее Дато.

— Заниматься можно в школьном дворе, — предложил Зура. — Я там отличное местечко знаю.

— Хорошо, будем там. Но у меня просьба. Покажите мне ваш дом. Вы ведь в итальянском дворике живете? Я давно хочу побывать там, посмотреть, что и как… — Она умоляюще посмотрела на Дато. — Пожалуйста…

Зачем? Зачем она мучила его? Показать ей, этой принцессе, их хибару и не сгореть при этом от стыда Дато не представлялось возможным. У них вообще редко бывали гости. Зура не имел друзей, у Дато их было слишком много, чтобы тащить всю ватагу в дом. Да и неинтересно шпане сидеть в четырех стенах. Хотя к некоторым ребятам из «банды» они иногда наведывались, чтобы посмотреть кино по цветному телевизору «Чайка» или поиграть с железной дорогой. Среди друзей Давида были ребята из вполне благополучных семей. Но их он не постеснялся бы привести к себе. Они мальчишки, такие же, как он, они все поймут, а тут девочка… Да не просто девочка… принцесса.

И тут он вспомнил, что сказал Зуре, рассказывая о Маше: «Она необыкновенная!» А коль так, она не станет относиться к нему хуже, узнав, в каком непохожем на ее мир месте он обитает. А если ее это отвратит от него, то она никакая не исключительная… а похожа на тех, кого Зура сравнивает с резиновыми мячиками… пустая внутри!

— Хорошо, мы можем показать тебе наш двор и квартиру прямо сейчас, — решительно сказал он.