Мемуары "власовцев"

Судьбоносные дни для всей Русской нации: или сейчас, или никогда; быть или не быть Русскому государству.

Я зову всех Русских людей к спешной и самостоятельной работе по самоорганизации, чтобы в последний момент, когда уже все сроки прошли, создать хоть какую-либо силу.

Пришел момент, когда мы, Русские, должны доказать на деле, что мы не навоз для удобрения европейской культуры, а сильная духом, способная на организацию, готовая на подвиг, сплоченная, как один, смелая и гордая нация.

Или сейчас, или никогда! Я говорю сейчас и только сейчас, и все русские должны сказать сейчас!

Чтобы спасти Россию, нужны деньги и подвиг, нужна последняя жертва… Дайте денег! И поймите наконец, что Россию создавали ни Цари, ни Императоры, ни генералы, ни министры, ни профессоры, а Василии Рябовы, Архипы Осиповы, матросы Кошки и т. д. На их крови и подвигах Русские Цари и Императоры служили (сложили? — АО.) Великую Россию.

Дайте героев! Дайте мучеников! Дайте патриотов!

Я верю в силу духа Русского народа и верю, что Русские люди, с помощью Вождя Рейха и доблестной Германской армии, свергнут и навсегда уничтожат двадцать с лишним лет издевавшуюся над Русским народом интернациональную сталинскую банду для спасения и восстановления Православной Национальной Русской Империи, которая никогда эту помощь не забудет и навсегда кровью свяжет вечный союз между Русским и Германским народами.

Боже, помоги нам спасти Россию!

М. Скородумов.

^{ГАРФ, ф. 6771, on. 1, д. 221. л. 6. Печатный экземпляр.}

Приложение 5

Из статьи в «Ведомостях охранной группы» о создании русского охранной группы в Сербии «Ведомости охранной группы», — 1942,12 марта (№ 12)

(…) Полгода назад мудростью полковника Генерального штаба Кевиша, энергией генерала Скородумова и настойчивостью генерала Штейфона была создана вооруженная часть из русских. Дело было рискованным — и иностранцы, и русские считали, что эмиграция, отвыкшая от реального национального делания, раздираемая ориентациями, тонами и полутонами идеологий, а главное, привычные вопросы личностей ставившая превыше общих целей, такая эмиграция могла и не пойти в ряды формирования.

К счастью, опасение оказалось напрасным: отклик на призыв к регистрации был превыше всех ожиданий. Опасность пришла с другой стороны: засуетились все претенденты на командные места и руководящие роли, фанатики местничества и популисты отдельных родов оружия. Началось формировательское рвение: увлечение исполинскими штатами и громкими названиями. К счастью, полковник Кевиш сразу поставил строение Охранной группы на реальную базу: название единицы и ее штат должны соответствовать фактическому числу поступивших людей. Генерал Штейфон, и сам враг фантастики, строго придерживался этого реального метода формирования.

Почуяв это, всколыхнулись все самокандидаты на посты. При деятельном содействии англофильских кругов и последних могикан демократии в Белграде начался штурм: одни пошли на генерала Штейфона, другие помчались во все германские инстанции. Их принцип был: если не нам командные посты, то никому.

Они явно срывали дело.

Генерал Штейфон отбил этот штурм. Огромным напряжением воли он подавил митингование старших воинских чинов эмиграции и звал офицеров выполнять свой долг.

Теперь можно и должно сказать открыто, что в те дни, когда решалась судьба русских военных формирований, когда русский Белград бушевал нездоровыми страстями и готов был погубить начинавшееся дело, идея создания Охранного корпуса была спасена генералом Штейфоном. В те исторические дни генерал Штейфон проявил воистину свою огромную волю и дал все доказательства понимания (…) новых наших путей. Кто присутствовал тогда на собраниях старших начальников, тот конечно не забыл, как пламенно отстаивал генерал Штейфон идею формирования и до каких высот государственной мудрости он возвышался в те незабываемые дни…

Офицеры, солдаты и вольноопределяющиеся пошли в Охранную группу в числе, превысившем все ожидания. Начались муки формирования (…) проистекающие не только от окружающей разрухи, потери командных и административных навыков офицерами, но и оттого, что трудно было установить непреложный критерий для выдвижения на командные должности: стаж, возраст, чин, способности, образование — все переменилось причудливым образом. Но одно можно сказать: ни критериума протекции, ни кружковщины при выборе командного состава не было.

Генерал Штейфон предложил забыть старые деления на РОВС и Корпус, забыть политические симпатии и антипатии и почувствовать себя только воинами единой части, русскими воинами. И он первый отрешился от выдвижения людей по принципу идеологической близости к нему: менее трех процентов командных должностей представлены офицерами того лагеря, к которому раньше принадлежал генерал Штейфон.

Офицеры дружно взялись за строительство частей. Вопросом русской чести стало скорейшее и возможно лучшее формирование. Смотры показали, что может сделать всеобщий подъем.