Мемуары "власовцев"

После приветствия начальник спросил, в чем нуждаются казаки. Я отвечал о равных правах с германским солдатом в смысле снабжения всеми видами довольствия. Начальник обещал всем удовлетворить. После окончания моих просьб начальник взял меня под руку и повел в столовую, где я увидел богато приготовленный стол и стоящих за стульями офицеров, которым он меня представил как казачьего полковника. После представления начальник сел на председательское место, предложив мне место с правой стороны. За обедом произносились тосты за здоровье атаманов и казаков. Для меня вся эта церемония была полной неожиданностью. После обеда все перешли в соседнюю гостиную, где разрешалось курить. Прошло пять минут, открылась дверь и вошел начальник. Все стали и прекратили курить. Начальник раскрыл папку и начал читать приказ о награждении меня двумя орденами серебряной шестиконечной звезды на зеленой ленте двух степеней и передал мне для раздачи казакам 30 орденов. Солдаты разнесли всем белое вино, и начальник провозгласил здравицу за казаков. Все присутствующие кричали «УРА». По окончании описанного торжества ко мне подошел летчик и сказал, что самолет готов к вылету в Новогрудок. Я с большим удовольствием согласился лететь. Торжества меня утомили. Я был счастлив, что буду скоро среди своих казаков. Полет в Лиду, а оттуда 20 километров по лесным дорогам в автомобиле в Новогрудок прошел благополучно, хотя караван наш, состоящий из 10 машин с вооруженной охраной (в одиночку было запрещено передвигаться по лесным дорогам), и был обстрелян снайперами с деревьев. Раненых не было.

Вернулся я в Новогрудок около 6 часов вечера. Все казаки готовились к Пасхальной заутрене, которая была назначена на 8 часов утра в местном соборе. Население боялось прийти раньше, т. к. партизаны нападали. После молебна перед строем казаков, был парад войскам. Все было выполнено образцово. По окончании парада все казаки были приглашены в столовую Учебной команды на чарку водки и кусок кулича. Св. Пасха была встречена торжественно и пьяных не было. Начальник Новогруцской области (гебитскомиссар) приехал поздравить казаков.

Между тем работа в Штабе усилилась. Начало прибывать много казаков и офицеров из Франции, Германии, Югославии и Западной Европы. Нужно было быть разборчивым в приеме. К счастью, основание положили казаки, которые фильтровали прибывших людей. Была образована комиссия под председательством кубанского казака полковника Бедакова для проверки военных знаний и документов. Прибыл из Парижа мой товарищ кубанский казак полковник Кравченко и был назначен начальником штаба Походного атамана. Он умело распределял полки по бригадам: 1-й и 2-й полки вошли в 1-ю бригаду полковника Силкина; 3, 4, 5, 6 и 7-й — во 2-ю бригаду полковника Всртепова; 8-й Донской, 9-й Кубанский и 10-й Терско-Ставропольский — в 3-ю бригаду полковника Медынского. В дальнейшем были перемены. Офицеров прибыло очень много, пришлось создать офицерский резерв на положении казаков под начальством моего друга полковника Евгения Михайлова.

Творческая работа Штаба формирования продолжалась около шести месяцев до возвращения с Южного фронта полковника Павлова. Расположение Штаба формирования стало беспокоить германское командование, и неблагоприятный доклад германского офицера ротмистра Майделя послужил назначением на мою должность уважаемого полковника Маркевича, который прибыл ко мне в штаб и, пробыв в Штабе 15 дней, собрался и уехал в Берлин, сказав, что эта должность не по его силам.

Спустя два месяца прибыл с Южного фронта полковник Павлов, занял помещение Штаба формирования, а мне приказал переехать в лагерь «Лесная» и продолжать формирование 8, 9 и 10-го полков. Это назначение было для меня понятно, чтобы не мешать ему работать. Во время формирования третьей бригады в лагере «Лесная» полковник Павлов захотел лично проверить боевую способность казаков, собрал конный отряд и выехал против партизан. О выезде своем никому не сообщил, и немецкая жандармерия приняла по ошибке отряд Походного Атамана за партизан и открыла стрельбу. Одна шальная пуля попала в голову атамана, и он медленно упал с седла. Пуля была стремительной. О смерти атамана я узнал на походе из лагеря «Лесная» в Новогрудок. Спешным порядком о случившемся был уведомлен генерал П . Н. Краснов, и по телеграфу войсковой старшина Доманов был назначен Походным Атаманом. Во время смерти атамана Павлова в Штабе формирования был приехавший из Берлина кубанский Войсковой атаман генерал Науменко.[32]

Через неделю после убийства атамана Павлова новый атаман полковник Доманов назначил меня на станцию «Дворец» для пополнения полков.