Мемуары "власовцев"

Тогда началось испытание в поле. Первый и второй отряды с поразительной добросовестностью несут трудную службу охранения и вкладывают в нее столько порыва и напряженного старания, что вызывают общее одобрение. С русской храбростью выполняли они боевые задания совместно с частями германской армии, увидевшими в них достойных соратников.

(…)

Охранная группа выдержала еще одно трудное испытание: зиму. Она была особенно тягостна для семейств. Неурядица в стране, злобный саботаж специально против Охранной группы и другие причины препятствовали сколь-нибудь благополучному разрешению вопроса обеспечения семейств. Но семьи мужественно, а воины без излишней нервозности вынесли и это испытание.

(…)

С достойным похвал достоинством несут семейства и воины тяготы неудовольствия окружающей среды, не понимающей, что мы взялись за оружие потому, что в этом мы видим наш долг. Мы — борцы против коммунизма и участники борьбы за Новый порядок, за светлое будущее всех, а в том числе и нашего исстрадавшегося, родного нам народа.

А . И. Медынский [27]

Часть I О казачьем стане

Летом 1943 года, нас 10 человек бывших русский офицеров, изъявивших желание бороться против большевиков, направили в город Млаву (Польша). Здесь генерал фон Паннвиц[28] формировал 1-ю Казачью дивизию с бригадой артиллерии.

Заведовал отправкой офицеров из Парижа Семен Николаевич Краснов, мой товарищ. Нам, кадровым офицерам, предложили пройти повторные трехмесячные курсы и после экзамена назначили на «командные» должности в дивизии: помощника и командиров сотен и батарей, командирами которых были немцы. Долго уговаривали, но мы не согласились, и нас отправили в распоряжение майора Миллера, который собирал всех казаков, отступавших с германской армией с Дона, Кубани и Терека. Старые и молодые казаки с женами собирались в районе г. Проскурова, на станциях Гречаны и др. Казачки помогали казакам, как могли: ездили верхом на лошадях, ходили в разведку и участвовали в боях. Такой боевой элемент мне пришлось принять. Их было несколько тысяч.

Управление майора Миллера находилось в больших казармах 46-го Днепровского полка (12-й дивизии Российской Императорской Армии).

Я явился с бумагами Восточного Министерства Германии.

Майор Нидерпри меня очень любезно принял и познакомил с германским чиновником Ратке, который в совершенстве говорил по-русски. Я говорил по-немецки удовлетворительно. Разговор с господином Ратке касался политики. Я высказал свое мнение относительно казаков, что они лучшие русские люди.

После этих слов господин Ратке и майор Миллер переглянулись, я заметил это, но ничего не сказал. После короткого разговора майор Миллер направил меня с господином Ратке на станцию Гречаны, где жил и работал атаман Павлов.[29]

Квартира атамана скромная. Был обеденный час. Нам предложили вместе пообедать. За большим овальным столом село около 10 человек старых казаков. Между ними я заметил в первый раз будущего атамана, войскового старшину Доманова.[30] Атаман представил меня старикам как кадрового русского офицера. Обед приготовлен был по-русски: борщ, каша гречневая, котлеты и кисель. Я поел хорошо. После обеда атаман Павлов стал меня расспрашивать о моем прошлом: как провел Великую войну и в каких боях участвовал. Атаман Павлов произвел на меня впечатление умного человека и очень выдержанного. Спросил меня, хочу ли я с ним работать. Я ответил согласием. «В таком случае я вам назначу 10 казаков и вы поедете вместе через город Львов и дальше станция Барановичи лагерь «Лесная». Во Львове остановитесь и зайдете к сотруднику Донскову, познакомьтесь с ним, возьмите у него свободных казаков, оружие и поедете дальше в лагерь «Лесная». При встрече с сотрудником Донсковым будьте осторожны и не вступайте в спор». Я выслушал внимательно все указания атамана и был готов к поездке. На следующее утро мне приготовили продукты на трое суток. Назначенные 10 казаков меня сопровождали на вокзал, и мы поехали воинским поездом во Львов. Во Львове мы быстро разыскали расположение сотника Донского. Жил он с женой на окраине города. Знакомство с ним произвело на меня удручающее впечатление: он оказался человеком неуравновешенным и не умеющим уважать своего собеседника. Я передал приказание атамана Павлова отпустить свободных казаков и оружие, но он отказал. Помня указания атамана не вступать с ним в спор, я на следующее утро собрался и выехал в Барановичи. От станции Барановичи до лагеря «Лесная» нас доставили подводами.