МемыАры

Подходит официант с меню, я его прошу найти мне место потише, чтоб музыка не мешала вести переговоры.

Через несколько минут гром и молния!!! Музыка начинает орать так, что даже больно в ушах. И 5–6 женщин начинают танцевать.

В это время звонит мой заказчик и спрашивает на месте ли я? И, услышав в трубке грохот музыки, получает ответ.

Он заходит в зал со своей женой, и мы, естественно, крича друг другу в уши, решаем сменить место переговоров.

"Мы вас подождем в фойе", — сказал он мне.

Я немного отстал от них, так как надо было одеться и собрать портфель.

Выходить из ресторана пришлось через хоровод танцующих женщин, другого выхода не было.

Так вот, они взяли меня в круг и давай принуждать к танцам. А я по-узбекски не умею, да и время рабочее, клиент с супругой ждут меня. Да просто не хочу!!

И одна, наверно самая смелая, говорит мне:

— Ээ, а мы думали ви тожи танцват будити с нами.

И тут в дверь заходит клиент, чтобы узнать, почему я задержался. И видит, что я стою в эпицентре танца, две узбечки взяли меня за руки, и говорит мне: «ничего страшного, Давид, мы подождем, не торопитесь».

А клиент видел меня впервые, раньше мы не общались…

Переговоры прошли в соседней уютной кондитерской, там никто не танцевал, и тихо играло радио «Эрмитаж».

Надеюсь всё-таки получить новый заказ.

ЩИТ

Название этого рассказа — это ни в коем случае не написанное по-русски плохое американское слово, которое мы так часто слышим в голливудских боевиках и мелодрамах.

Это совсем из другой оперы.

Сейчас расскажу.

Сегодня утром я проснулся от истошного крика чайки!

Жители Петербурга знают, что это такое.

Независимо от того, где ты живёшь — в Купчино, на Охте, как я, или рядом с Заливом — ты периодически слышишь эти душераздирающие вопли одного из символов нашего города.

Вопли, которые напомнили мне историю двадцатилетней давности.

Был у меня тогда приятель с армянским именем Ваган.

Если вдруг кого-то удивило это имя, то так звали отца небезызвестного Евгения Петросяна.

Можете посмотреть в Википедии. Он Евгений Ваганович, не к ночи будь упомянут…

Имя красивое, не очень часто встречающееся. В переводе как раз и означает "Щит".

Вот откуда название рассказа!

Каким образом человек по имени Ваган ассоциируется у меня с криком чайки, сейчас расскажу.

В то время Ваган занимался сыпучими стройматериалами, и на одной из промзон рядом с Балтийским вокзалом арендовал для своего бизнеса пару бытовок — вагончиков.

Одну бытовку он оборудовал под склад, где хранились мешки с керамзитом, цементом и различными строительными смесями.

Вторую — под импровизированный офис.

В котором мы с друзьями иногда собирались после работы и общались разными способами.

Беседовали о политике и не только, играли в карты и нарды, пили коньяк, ну и так далее.

Ваган, в отличие от всех нас, пить не умел.

Или не хотел.

Просто он предпочитал другой вид расширения сознания.

Рассказывать об этом не буду из этических и юридических соображений.

Но для ясности скажу, что для этого используются папиросы.

Обычно это Беломор.

Ну, вы всё поняли.

У каждого человека своё мнение насчёт этого.

В зависимости от его воспитания, мировоззрения, должностных обязанностей и взглядов на жизнь.

У Вагана тоже. Он не считал своё увлечение чем-то запретным или криминальным.

Я не буду давать этому оценку.

Да и речь не об этом.

Если до сих пор всё понятно, то перейдем к тому самому дню, когда всё произошло.

А в тот самый день мы с Ваганом и ещё одним нашим другом, назовём его Артур, сидели в офисе — бытовке.

На столе бутылка коньяка, нарезанные лимоны на блюдце, в тарелке побольше ломтики сыра чанах, охотничьи и другие колбаски, хлеб, кусочки шоколадки на фольге.

Сочетать несочетаемое — это большое искусство!

И мы тогда в него были полностью погружены.

Мы с Артуром играем в нарды.

Из старинного музыкального центра звучит классическя музыка.

Ваган, постукивая ей в такт ногой, смотрит на нашу игру, по старинной армянской привычке эмоционально комментирует её и даёт подсказки.

Периодически мы ненадолго останавливаемся, я разливаю коньяк в рюмки, кто-то из нас говорит тост, мы чокаемся об кулак Вагана и быстренько, чуть поморщась, выпиваем, нюхаем лимон и заедаем кто сыром, кто мясной нарезкой.

В другом кулаке у Вагана уже несколько минут находится набитая папироса.

После очередного гейма он отпрашивается на улицу.

Чтоб разделаться с папиросой и заодно оправиться, как говорят в армии.

Пока его нет, мы с Артуром продолжили нашу игру.

Снова стали слышны громкие стуки при перестановке фишек и не такие громкие, когда кидаешь кости.

Играем, эмоционально обсуждаем каждый шаг соперника.

Но что-то не так…

Чего-то или кого-то не хватает, с его комментариями.

И уже довольно долго.

Первым на это обратил внимание Артур.

— Что-то Ваган пропал, — говорит он мне. — Пойду проверю где он.

— Давай я сам посмотрю, — отвечаю ему. — Мне тоже в туалет надо.

Открываю дверь, выхожу на улицу, где уже было достаточно темно, и резко трезвею!

Мама — мия, как сказали бы итальянцы.

Ола — ла, крикнули бы французы.

Шайтанама, можно иногда услышать от сотрудника Вагана, узбека Улугбека.