Мэн-цзы

Такая дружба бывает не только у правителей малых владений, но даже и у правителей больших владений. Так, отношения Цзинь-ского правителя Пин-гуна и Хай Тана были таковы, что, когда тот говорил: «Войди!», Пин-гун входил к нему; говорил: «Садись» – садился; говорил: «Ешь» – ел; несмотря на то, что угощение состояло из грубой каши и похлебки, не было случая, чтобы Пин-гун не наедался досыта, так как он не осмеливался поступать иначе. Однако на этом кончались их отношения, и только. Пин-гун не предлагал ему вместе занимать трон, предназначенный Небом, не предлагал ему выполнять обязанности, поручаемые Небом, не предлагал ему жалованья, даруемого Небом, а оказывал ему уважение служилого-ши к просвещенному, но не полновластного правителя-вана или гуна.

Бывало, Шунь являлся на свидание к верховному правителю-ди и тот поселял его во втором запасном дворце, как своего зятя. Он тоже угощал Шуня и неоднократно бывал и его гостем, и его хозяином. Вот пример того, что он хоть и был Сыном Неба, а все же дружил с простым мужиком.

Уважение, оказываемое низшими высшим, я называю «гуй гуй» (ценить знатных. – В. К.), а проявляемое высшими к низшим я называю «цзунь сянь» (почитать просвещенных. – В. К.). Смысл же того и другого единый.

10.4. Вань Чжан задал Мэн-цзы такой вопрос:

– Осмелюсь спросить: с каким чувством вступают в общение с незнакомыми?

Мэн-цзы ответил:

– С чувством уважения. Тот спросил еще:

– Почему не считается непочтительным упорно отказываться от принятия полагающихся при встрече подарков?

Мэн-цзы ответил:

– Представь, что тебе дарит досточтимый, а ты его спросишь: «Честно ли добыл ты то, что даришь, или нечестно?» Ведь за это тебя все сочтут непочтительным. Потому-то и не отказывайся от подарков!

Тот опять спросил:

– Прошу сказать, а нельзя ли отказаться от них, не прибегая к таким словам, а отказаться, говоря про себя: «Он взял это у народа нечестно», но не принимать под другим предлогом?

Мэн-цзы ответил:

– Такие подарки, которые вручаются по правильному пути и принимаются по правилам учтивости, принимал и Кун-цзы.

Вань Чжан сказал:

– Представим себе теперь, что за воротами главного города владения появился грабитель, который будет вручать дары по правильному пути, угощение его будет по всем правилам учтивости, можно ли в таком случае принимать награбленные дары от него?

Мэн-цзы ответил:

– Нельзя! В «Наставлениях Кана» сказано: «Нет во всем народе таких, кто не выражал бы негодования на отчаянных головорезов, убивающих купцов с товарами» (86). Вразумлять таких не стоит, а надо казнить их. По преданию, перешедшему от Ся к Инь и от Инь к Чжоу, от таких не ждали оправданий, а ныне к ним относятся еще яростнее. Как же можно от них принимать дары?

Вань Чжан спросил:

– Но ведь теперешние владетельные князья берут у народа подобно таким же грабителям. Осмелюсь спросить, что вы скажете, если они умело поднесут вам свои подарки при знакомстве, примете ли вы как добропорядочный муж эти подарки?

Мэн-цзы ответил:

– Допустим, что появится настоящий ван-правитель, который будет определять нынешних владетельных князей-чжухоу по такому уподоблению. Как ты полагаешь: казнит ли он всех или станет вразумлять их, подвергнув казни только тех, кто после этого не исправится?

Ведь называя грабителем всякого, кто берет, что ему не принадлежит, ты обобщишь (восполнишь. – В. К.) категорию этого понятия до полного исчезновения его предельного смысла (значения. – В. К.)[46].

Служба, которую Кун-цзы нес во владении Лу, была такова, что он тоже принимал участие в охотничьих состязаниях, устраиваемых жителями Лу. Ему казалось возможным участвовать в этих состязаниях, более того, он и подарки принимал от их устроителей!

Вань Чжан спросил:

– Если так, то не значит ли это, что Кун-цзы, находясь на службе, не служил пути истины?

Мэн-цзы ответил:

– Нет, он служил этому пути. Тот спросил:

– Как же тогда он принимал участие в охотничьих соревнованиях, служа пути истины?

Мэн-цзы ответил:

– А вот как: он предварительно составлял списки надлежащих жертвенных сосудов (для охотничьей добычи. – В. К.), чтобы эти сосуды не применялись для пищи (участниками охоты. – В. К.), приносимой из разных мест.

Тот опять спросил:

– Почему же он сразу не ушел из владения Лу? Мэн-цзы ответил:

– Для того, чтобы загадать. Ведь загадка его была такова: достаточная ли его школа, чтоб ей следовали, но когда по ней не шли, тогда уж он уходил. Потому-то он никогда не задерживалсябольше трех лет на одном месте. У Кун-цзы были: служба, на которой он мог осуществлять свое учение; служба, на которой ему оказывали уважение при сношениях с правителями; служба, на которой его обеспечивали, оказывая почтение как мудрецу.

Служба его у Цзи-Хуань-цзы была такой, которая позволяла ему осуществлять свое учение; служба у Лин-гуна, правителя владения Вэй, доставляла ему уважение при сношениях с правителем, а служба у Сяо-гуна, правителя того же владения, давала ему полное обеспечение.

10.5. Мэн-цзы говорил:

– Люди поступают на службу не из-за бедности, но порой случается, что и из-за нее.