Менахем-Мендл. Новые письма

А еще один есть у меня такой, который Вас терпеть не может. «Это, — говорит он, — уж слишком по-шолом-алейхемовски!» Теперь есть еще такой, который ненавидит стихи. «Что это еще за поэзия, — говорит он, — так, песенки!» А другие как раз хотят песенок, но они сердятся — почему не Фруг. «Стихи мы любим, — говорят они, — но только Фруга…» Многие абоменты выписывают газету в первую очередь потому, что они полагают, что она им даст «то, сами не знают что». В конце концов, дайте им это «сами не знают что…». Вы хоть понимаете, о чем речь? И нужно все это выслушивать и молчать: я не могу препираться с каждым, это же мой заработок!.. Нынче для такого предприятия нужно иметь, скажу я вам, министерскую голову и вести одновременно восемнадцать тысяч счетов: этот подписался на четверть года на одну газету и на полгода на другую с премией[614], а тот — на полгода на одну газету и на четверть года на другую с премией. У того я не забрал пятиалтынный за первый квартал, а с этого получил четыре пятиалтынных за второй квартал, третий остался должен по старым счетам, и я боюсь, что эти денежки пропали, что касается меня самого, то редакция мне тоже задолжала, но боюсь, что и эти денежки пропали, и там, и там ни про какие счета знать не хотят, а когда я пишу в редакцию о том, чтобы мне прислали счет, они мне отвечают, что это я должен им прислать счет. Счет туда, счет сюда — нету счета. И тут вдруг начинается новый квартал, и редакция мне пишет: «Деньги!» Я иду к моим абоментам и говорю им: «Деньги!» Они говорят: «Какие деньги?» Я говорю: «За газету». Говорят они: «Газета-шмазета, ничего не знаю, идите себе подобру-поздорову, придете в другой раз, есть вещи поважней ваших газет». Короче, мучаешься, что я Вам буду рассказывать, где перехватишь беспроцентную ссуду, где возьмешь, где отдашь, крутишься. Это, как Вы говорите, колесо, и оно вертится, лишь бы, благодарение Богу, было бы какое-то занятие. А все-таки это честный заработок, и его, по правде говоря, не бросишь. Теперь Вы понимаете, пане Шолом-Алейхем, что у меня за предпринимательство и что я делаю? Ничего, живем, грех жаловаться, лучшему конца-краю нет, лишь бы хуже не стало, и, если бы Вы могли оказать мне услугу в редакции, доброе дело сделали бы, у меня есть пара готовых вещиц, то есть написанных на бумаге, и, можете мне поверить, отличных, хоть про них и говорят, что это «шарж»; готов поклясться, что печатают дрянь куда хуже; я давно хочу их куда-нибудь послать, только не знаю куда, потому как ежели их не желают читать, то это никуда не годится! И так как у меня нет времени, я занят моими абоментами, то буду краток. Если на то будет воля Божья, в следующем письме напишу обо всем подробно. А пока дай Вам Бог счастья, и передавайте всем мой сердечный привет

от меня, Вашего преданного друга

Менахем-Мендла

Главное забыл. У меня есть для Вас, пане Шолом-Алейхем, кой-какое дело: так как я теперь кручусь около литературы и торгую еврейскими газетами и книжками, я могу быть Вам весьма полезен. Например, если Вы хотите издать новую книгу, такую, какой еще не бывало, я могу для Вас кое-что достать. Тут у одного продается целый шкаф книг на древнееврейском языке, и среди прочих старая конкерданция, изданная еще в 5584 году[615]. За нее хотят двенадцать рублей, но я рассчитываю, что десятку сбросят; если Вы хотите, я ее собственноручно перепишу для Вас от доски до доски, только выкину титульный лист с датой, а сверху напишу; новенькая конкерданция, подготовленная Менахем-Мендлом и изданная Шолом-Алейхемом или, наоборот, подготовленная Шолом-Алейхемом и изданная Менахем-Мендлом, как Вам будет угодно, выбор за Вами; на этом, скажу я Вам, можно будет заработать неплохие деньги, нынче это едва ли не лучшее дело… Если Вы согласны, пришлите несколько рублей, дело верное!

Вышеподписавшийся

Второе письмо

Дорогому другу, почтенному и именитому, учителю и наставнику Шолом-Алейхему, да сияет светоч его!

Прежде всего, уведомляю Вас, что я, слава Богу, пребываю в добром здравии, благополучии и мире. Господь, благословен Он, да поможет и впредь получать нам друг о друге только добрые и утешительные вести, как и обо всем Израиле, аминь!