Менахем-Мендл. Новые письма

В общем, собрались мы все — я, и мама, и дети, и моя сестра со всеми своими детьми, как говорит мама: «Всем кагалом», и все за мой счет, потому что я нынче, с позволения сказать, считаюсь в семье богачкой, и мы пошли в тот распрекрасный лузион, тот треятер то есть, и что мне тебе сказать, дорогой мой супруг? Я просто не в состоянии описать тебе всего, что мы там видели! Сперва стало темным-темно, хоть глаз коли, а теснота такая, что задохнуться можно. Так одна бабенка на девятом месяце чуть и вправду не задохнулась. Счастье еще, что она так верещала, что ее вывели наружу с полицией! Потом на стене появился человек, и еще много других людей, пешком и верхом, и все живые, и все машут руками, и все лошади бегут друг за другом так быстро, как только шею себе не свернут, не понимаю! Одно только, что не слышно, как они говорят! А иначе можно было бы взаправду подумать, что люди — это люди, а лошади — это лошади. В конце концов, это все только греза, понарошку, прошлогодний снег! Когда мы оттуда вышли на свет, мама трижды сплюнула. А потом говорит, что ее ужасно огорчает, что папа умер, потому что, нехай бы, дескать, он дожил и увидел бы этот дурацкий сон прежде, чем лег в землю и косточки его сгнили… На каждом шагу она вспоминает папу, да покоится он в мире, и, хотя дядя Авром-Мойше уверяет меня, что мама еще раз выйдет замуж, не видать ему этого как своих ушей! Я ему дам «свадьбу», он десятому закажет о таком поминать! Я ему все высказала о том, что мы, женщины, дескать, не ровня мужчинам, и ежели мужчина, дескать, овдовеет, так он приносит детям такой подарочек, как мачеха, а мы уж лучше останемся вдовами так же, как тебе желает всего доброго и всяческого счастья твоя воистину преданная тебе жена

Шейна-Шейндл

Может, ты думаешь, Мендл, что у нас не нашлось охотников сложиться и открыть еще один лузион? В Егупце, говорят они, двадцать лузионов, а в Варшаве — сорок, так в Касриловке, дескать, может быть два. Они просто позавидовали Шлойме-Велвелу-шарлатану, позавидовали тому, что у него есть заработок, и такой легкий заработок. Как говорит мама: «В Писании сказано, пока человеку не положат черепки на глаза, желает его сердце всего, чего глаза видят…»

(№ 182, 20.08.1913)

34. Менахем-Мендл из Варшавы — своей жене Шейне-Шейндл в Касриловку. Письмо девятнадцатое Пер. Н. Гольден

Моей дорогой супруге, разумной и благочестивой госпоже Шейне-Шейндл, да пребудет она во здравии!

Прежде всего, уведомляю тебя, что я, слава Тебе, Господи, нахожусь в добром здравии и мире. Господь, благословен Он, да поможет и впредь получать нам друг о друге только добрые, спасительные и утешительные вести, как и обо всем Израиле, — аминь!