Менеджер континуума

Ах, выпьют? Ну хорошо – как говорится против лома нет приёма… если нет другого лома. Перейдя на ультразрение, которому научился, кажется, ещё в прошлой жизни – так много всего случилось за короткое время, я посмотрел на пауков. Добрыню я разглядел сразу – казалось, что силуэт пса соткан из сверкающих золотистых нитей, среди которых временами вспыхивали синие искры. И в то же время нити тускнели, угасали, золотистое сияние сгустками пламени отрывалось от собаки и поглощалось тремя чёрными сущностями, почти сливающимися с окружающим пространством.

Фигура пса неуклонно бледнела. Вот у него подкосились лапы, и он медленно опустился на землю. Почти не осознавая, что я делаю, на грани предчувствия, я мысленно потянулся к собаке и погладил его по голове между обвисшими ушами. Мне показалось, или на самом деле его аура засияла чуть поярче? Нет – не показалось, но вампиры с удвоенной силой вгрызлись в энергетическую оболочку Добрыни.

Да, подавитесь вы, гады! Представив себе, как от меня отделяется мощный импульс силы, я направил его в энергетические чёрные дыры, какими выглядели вампиры в магическом зрении. На короткий миг меня охватила страшная слабость, зато у монстров явно наступило «переполнение входного буфера». Не в силах мгновенно переварить свалившееся на них угощение, чёрные пятна вспыхнули и засияли ровным светом.

Пошатнувшись, я попытался ухватить ускользающий от меня поток энергии и вдруг понял, что сумел это сделать! Я покрепче заарканил связавшую меня с вампирами нить и потянул на себя. В первые секунды порождения инферно даже отдавали от неожиданности излишнюю энергию, а потом началось отчаянное сопротивление. Я тянул изо всех сил, раз за разом пресекая попытки монстров вновь присосаться к собаке, попросту отсекая чёрные щупальца протягивающиеся к Добрыне. Но иногда им всё же удавалось прорваться – у меня просто не хватало сил и опыта воевать на несколько фронтов одновременно. Пёс слабел с каждой секундой.

Я уже не обращал внимания на рёв дракона, на острые коготки Варежки, невесть как оказавшейся на плече, на вопли Мораны, понявшей, что что-то идёт не по её плану. Я сам превратился в энергетического вампира с первобытной яростью сражающегося за свою добычу.

Рывок… ещё рывок… так просто не сдамся. Не надейтесь, твари – это моё. МОЁ!!!

Внезапно всё закончилось. Вампиры почувствовали, что такая добыча им не по зубам, а может просто никогда ранее не встречали такого сопротивления. Разом перерубив связывающий нас канал они бросились наутёк. Я перешёл на обычное зрение.

Вампиры далеко не убежали. В несколько гигантских прыжков достигнув старой колдуньи, они облепили виновницу их мучений, которая даже не сделала попытки к сопротивлению. В минуту всё было кончено. Вновь насытившиеся монстры отвалились от иссохшей безжизненной мумии и, расплывшись жирными кляксами, с чвякающим хлопком убрались, надеюсь, в своё измерение.

* * *

– Красиво…

Мы сидим на ступеньках замка, оставшегося без хозяев. Стремительно светает. Всё же жителю изолированного мира, почти три десятка лет прожившего в двадцатичетырёхчасовом ритме сложно привыкнуть к таким суткам. Сколько они здесь длятся? Не более десяти часов, мне кажется. Заря не просто настаёт, неспешной поступью вскарабкиваясь на крутой небосклон. Нет – здесь она сродни взрыву. И ни капельки не напоминает ускоренную съёмку, какой любят создавать эффект быстротечного времени телевизионщики. Этот мир самостоятелен и самодостаточен. Он ничуть не похож на наш. Как ни красивы земные рассветы, здешний даст сто очков вперёд любому и в любой точке земного шара – хоть в горах, хоть на морском побережье, хоть в центре душного и пыльного мегаполиса.

Тут нет постепенно отступающей черноты, усыпанной тающими звёздами, не появляется на востоке ярко алая или оранжевая полоска – предвестник восходящего светила. Нет – здесь на всё небо полыхает огромная радуга – не семь светящихся полосок, а огромный разноцветный купол. Но эта красота длится всего несколько минут. Разноцветные небесные реки сжимаются, вдавливаются друг в друга, отступая к западу, и, наконец, окончательно победив радужную феерию, из-за сплошного леса ночных зарослей выпрыгивает яркий слепящий диск.

Какое спокойствие и умиротворение. Как будто не было недавнего заключения, прыжков порталами и жестокой битвы со спятившими колдунами. А может, это просто реакция организма на такой необычный, но такой сильный стресс? Или я до сих пор до конца не верю в происходящее?

Добрыня спит. Не знаю – вытащил я его с самой грани истощения, или же он мог ещё долго сопротивляться тварям. По крайней мере, после нашей победы сил у него хватило только на то, чтобы грузно доковылять до ступенек замка и, виновато повиляв хвостом, плюхнуться на землю, прижавшись тёплым боком к моим ногам. Варежка устроилась у него на плече. Ей явно неудобно, но она не слезает и не спит. Громко, но так умиротворяющее мурлычет псу песенку. Говорят, что с помощью мурчания кошки борются с болью, и вообще лечатся. Не знаю. Надо будет поинтересоваться у неё самой, если не забуду.