Менеджер континуума

Никакого дискомфорта от полёта на открытой платформе не ощущалось. Ни порывов встречного ветра, ни инерции при наборе скорости. Видимо действовало что-то подобное магии дракона, позволяющее сгладить неприятности полёта на этаком ковре-самолёте. Сообразив, что свалиться вниз по неосторожности мне почти не грозит, я осторожно приблизился к краю и лёг на живот с целью ознакомления с местными пейзажами. Пленившие или пригласившие нас воительницы не возражали. Я заглянул за край.

Платформа проносилась над типично земными пейзажами средней полосы России. Вдаль убегали перелески, луга, бушующие июньским разнотравьем, мелкие речушки, заросшие у берегов – где осокой, где раскидистыми деревьями и кустарниками. Иногда мелькали стада некрупных животных, наподобие тех, что попались нам на охоте. Не было только одного – заметных следов человеческой деятельности. Прикинув на глазок скорость нашего перемещения, я оценил её примерно в сто двадцать километров в час. При такой скорости движения на Земле в средних широтах за истекшие двадцать минут полёта, нам наверняка бы встретилась пусть даже не деревенька, но обработанные поля, дороги, лесные делянки или линии электропередач.

Кстати, про скорость – как там наш дракон? Я ещё ни разу не замечал за ним такой прыти – не потеряет ли он нас? Оглянувшись назад, я увидел, что в этом мире законы физики, по крайней мере, работают нормально – дракон, пристроившись почти вплотную за нами, поймал кильватерную струю воздуха и практически парил, изредка помогая себе крыльями. Убедившись, что он не отстанет, я снова вернулся к созерцанию ландшафта.

Ещё минут пять пейзаж оставался неизменным. Потом мы как будто пересекли какую-то границу, и под нами замелькали все признаки цивилизации – невысокие строения, разбросанные то тут, то там, сбившиеся небольшими группами – явно деревни или хутора. Протянулись ленточки дорог, по которым двигались редкие машины, очень похожие на наши легковушки и грузовики. В общем, если бы не необычный способ передвижения и не менее необычное окружение, можно было бы подумать, что я вернулся на родную планету.

Чем дальше мы удалялись от границы нетронутых цивилизацией земель, там более урбанистичным становился пейзаж под нами. Деревеньки разрослись до крупных сёл и небольших городков, движение по дорогам оживилось, пару раз на пределе видимости промелькнули такие же летающие платформы, как и наша, а высоко-высоко в небе проплыл, оставляя пушистый инверсионный след, серебристый самолёт.

Далеко впереди показалась мерцающая дымка, которая, по мере приближения, ощетинивалась шпилями, прямоугольниками высоток, иглами вышек, и, наконец, мы влетели на территорию огромного мегаполиса, сразу нависшего над нами тяжёлой душной массой камня, стекла, металла и пластика. Я заставил себя оторваться от созерцания иномирных чудес и вернулся к своим спутникам.

– И что теперь? – обратился я к гоблину, как к самому опытному путешественнику в нашей компании. – Нам уже начинать бояться, или пока подождём?

– Я думаю, ничего страшного не случится, – ответил тот. – Как правило, если ты попадаешь в неописанный в путеводителях мир и при этом не натыкаешься на немедленную агрессию местных обитателей, то всегда можно договориться. В конце концов – мы мирные путешественники, попавшие сюда транзитом, и не собираемся нарушать местных законов и правил.

– То-то тётеньки нас с оружием встречают, – всё же засомневался я. Гоблин в ответ пожал плечами:

– Может пограничная охрана. Или лесной патруль. Да что угодно – стрелять-то они, слава континууму, не стали. Не переживай – такие встречи – норма на многих мирах. Скорее всего, после некоторых формальностей, нас отпустят на все четыре стороны.

Между тем, заметно снизившая скорость платформа, ловко лавируя по улицам, неожиданно вынырнула из скопления домов, приземлившись на пустынной площадке перед каким-то парком, обнесённым, высоким решетчатым забором. Рядом с воротами парка находилось довольно внушительное строение из серого кирпича и с забранными решётками окнами. Несмотря на общую серость и мрачность, впечатления тюрьмы здание не производило – решётки были скорее декоративными, а каждый кирпичик как будто украшен затейливым рельефным рисунком, в общей массе, складывающимся в неприхотливый орнамент. Надпись на вывеске над широкой двухстворчатой дверью была выполнена незнакомыми символами и ничего нам не объяснила.

Над головой раздались громкие хлопки крыльев, и рядом с нами приземлился Федя, умудрившийся всё же немного отстать от нас в лабиринте улиц. Он сразу же трансформировался, приняв человеческую ипостась. Наши сопровождающие наблюдали за этим процессом с заметным интересом, но ничего не предприняли. Дождавшись общего сбора, они опять жестами позвали нас за собой и направились к входу в здание. При этом две девушки пошли впереди, а две замыкали шествие; очень похоже на конвоирование нежелательных элементов, то есть нас любимых.