Менеджер континуума

Ух, ты! Несмотря на сильное истощение, его взгляд был наполнен такой мудростью и добротой, что любой советский художник середины двадцатого века пригласил бы его попозировать для картины "Мудрый рабочий/колхозник наставляет советскую молодёжь на путь строительства коммунизма", а то и самого дедушки Ленина. Что-то я чересчур ёрничаю. Нехорошо это.

Сина метнулась к своему костюму и вернулась, держа в одной руке флягу с водой, а в другой устройство, напоминающее инъекционный пистолет. Белиас взял воду, а вот от укола отказался, слабо покачав головой и жестом отводя от себя руку девушки.

– Сина, не надо, подтвердил я молчаливую просьбу полиморфа.

– Почему, – удивилась она. – Это же безвредный общеукрепляющий раствор. Как раз для таких случаев.

– У него другой метаболизм. Кроме воды он ничего общего с нами не употребляет. Ты его можешь запросто убить. Вот если бы осталось что-то от Кормоеда, можно было хотя бы накормить учителя. Раз он тоже оказался полиморфом.

– Это не… – Белиасор откашлялся. Видно было, что слова даются ему с трудом, – не Кормоед.

– Да мы уже поняли, – сказал я. Полиморф согласно кивнул. После чего продолжил:

– А инъекцию можно сделать. Только чуть позже. Вы наверно не знаете, молодой человек, – как бы ни был обессилен Белиасор, лекторский тон у него включился автоматом. Вот что значит – мастерство не пропьёшь! – но особенность моей расы состоит в том, что когда мы принимаем чей-то облик, то принимаем его полностью – со всеми физиологическими особенностями. Включая химическое строение и, соответственно метаболизм. Просто мой организм настолько обезвожен, что лекарство сейчас будет бесполезно, если даже не вредно.

Произнеся такую длинную для ослабленного существа речь, Белиас обессилено закрыл глаза. А до меня дошло – грибы! Раз уж ему подходит человеческая пища, то грибы уж точно не навредят. А силы-то восстанавливать надо!

Бросив взгляд на куртку, я с огорчением убедился, что проглот Федя успел до боя подчистить все наши запасы. Но в этом не было ничего страшного – достаточно отойти на несколько шагов. Я отправился за пополнением добычи. Девушка, оставив на время пациента, присоединилась ко мне. Вдвоём мы быстро набрали две охапки грибов – даже излишне много, на мой взгляд – вряд ли он сможет в таком состоянии съесть столько. Полиморф благодарно кивнул и начал поглощать предложенное угощение. Несмотря на слабость и отсутствие приборов, он умудрялся делать это настолько аккуратно и интеллигентно, что создавалось впечатление, будто он находится на светском приёме во главе торжественного банкета. Да – такие мелочи говорят о многом и, порой, убеждают лучше всяких слов.

Ну вот – кажется, всё обошлось. Взглянув на Сину, я понял, что поспешил с выводами. Подавленно-грустное выражение на её лице ясно говорило о том, что что-то не в порядке.

– Сина, девочка, тебя что-то беспокоит?

– Да, – казалось, что она мрачнеет с каждой секундой. – Я думаю, что нас засекли пограничники. Во время боя драконы слишком далеко улетели от укрытия, и вышли из зоны действия активной защиты.

Плохая новость. А самое главное, что ничего не поделаешь – Сутки ещё не прошли. Кстати!

– Варёк! – обратился я к кошке. – Таймер ты наш, четвероногий, сколько там до конца суток осталось? – Варежка ненадолго задумалась.

– Чуть меньше часа…

– Местного, или земного? – тут же уточнил я.

– Местного. – с сожалением констатировала кошка.

– Плохо. – я обратился к Сине. – Как быстро реагируют ваши СОБРовцы?

Она, естественно не поняла незнакомой аббревиатуры, но сориентировалась по контексту:

– Не более двух часов.

– Значит, у нас есть шанс.

– Очень маленький. Обычно два часа – это прибыть в самый удалённый район. А мы очень близко от столицы.

– Но, не факт, что нас засекли. По крайней мере, не на сто процентов.

Сина с сомнением покачала головой. Похоже, она смирилась. Я привлёк девушку к себе и стал нежно гладить её по голове, успокаивающе перебирая прядки пушистых волос. Она ответила на нехитрую ласку, доверчиво прижавшись ко мне, как бы ища утешения и защиты.

– Не волнуйся, маленькая, – тихонько прошептал я. – прорвёмся. И не из таких передряг выходили.

Сина молчала, но явно почувствовала себя увереннее. А вот я, наоборот, начал волноваться. Что успеет быстрее – стрелки часов, отмеряющие суточную блокировку способностей, или мегенки, разъяренные вчерашними событиями? Оставался ещё маленький шанс, что нас примут за обычных нарушителей межмировой границы и пришлют не группу захвата, а обычный пограничный развод. Что даст возможность ещё потянуть время.

Я обратил внимание на Белиасора. Ему явно стало лучше. Он исподтишка с лёгкой полуулыбкой с интересом переводил взгляд с меня на Добрыню, Варежку и обратно, как будто изучал, оценивал. Сообразив, что он не будет против беседы, я подошёл к нему и устроился рядом на траве, потянув Сину за собой.

– А скажите, учитель, – выбрал я наиболее уважительную форму обращения. – Вы сами-то можете объяснить, что произошло. Или находясь в плену у вас не было возможности отслеживать события?