Менеджмент. Природа и структура организаций

Во что же нам следует вмешаться, чтобы разорвать его? Конечно, было бы идеально, если бы он порвался сам. Небольшие организации могли бы потихоньку существовать у подножий неэффективных и крупных, до тех пор пока те сами не умрут и не освободят им место. Такую картину действительно можно наблюдать на многих фронтах, но мы также очень часто становимся свидетелями противоположной ситуации: когда государство и другие организации приходят на помощь истощенным крупным компаниям, прогоняя при этом маленькие либо возводя вокруг больших защитные укрытия. Поэтому я убежден: необходимо объединенное, организованное вмешательство, основанное на полном изменении нашего отношения к данной ситуации. И чем быстрее, чем лучше. Чем дольше она будет сохраняться, тем больше укрепятся наши политизированные организации и тем сильнее мы к ним адаптируемся (а окончательная стадия порабощения наступает тогда, когда человек перестает понимать, что он раб).

Путь, предложенный Милтоном Фридманом, – свести к минимуму роль государства и, как он выразился, позволить «свободному» предпринимательству заменить «подрывной» социализм, – в целом не является решением проблемы; это просто формула для конкретного вида олигархии. Сегодня проблемой является вовсе не конфликт между частной и общественной собственностью, а бюрократия во всех ее формах и проявлениях. Столь ли важно, кто владеет системой, которая нами управляет – тысячи акционеров или миллионы граждан, – если ни те ни другие не способны контролировать менеджмент? В сущности, разница между Советским Союзом и США с точки зрения организационной теории заключается лишь в том, что первую страну контролирует одна гигантская механистическая бюрократия в форме закрытой системы, а во второй доминирует несколько сотен организаций. «Чума на оба ваших дома» – вот мой ответ Фридману. Не усугубляйте проблему, усложняя бюрократии. Дайте мне систему, в которой все организации будут поступать ответственно по отношению ко мне – как к работнику, клиенту, гражданину, владельцу.

Следовательно, ни национализация, ни приватизация не являются фундаментальным решением проблемы так же, как, впрочем, регулирование или дерегулирование. Мы можем долго переходить с одного этого состояния в другое, возможно, исправляя некоторые недостатки экстремальных ситуаций, но так никогда и не решим фундаментальной проблемы. Не является выходом и «демократизация» крупных организаций, поскольку это не сделает их более чуткими и гибкими, и даже предложения о «самоуправлении» – замечательная идея… только если кто-то сумеет точно определить, что это означает там, где нужна серьезная систематическая координация. (Ведь, согласитесь, существует не так уж много способов прикручивания бампера к автомобилю Volvo.) Конечно, мы обязаны работать над демократизацией больших организаций, открыть их для более широких форм общественного контроля. Это позволит обуздать и ограничить их власть и придаст их действиям более законные основания. Но давайте не будем притворяться, что таким образом будет решена наша основная фундаментальная проблема.

Что касается социальной ответственности, то это, несомненно, замечательная и очень благородная концепция. Мы остро нуждаемся в том, чтобы на важнейших постах работали только ответственные люди. Но как может даже самый достойный человек с самыми благими намерениями оставаться социально ответственным в организациях, которые стали обезличенными и которые по своей сути способствуют отчуждению общества и вызывают его неприятие? Если власть действительно развращает, то в наши организации необходимо внести определенные фундаментальные изменения, и только после этого от них можно ожидать социально ответственных действий.

Возможно, самые большие надежды стоит возлагать на тактичное и умное вмешательство в случаях, когда ситуацию еще можно изменить в корне. Мы, несомненно, можем позволить себе, когда это экономически целесообразно, способствовать созданию и развитию малых организаций более, так сказать, «гуманного» размера. Возможно, нам не удастся открыть небольшие нефтехимические заводы или маленькие автомобилестроительные компании, но вполне вероятно создать фирмы, не превращающие человека в винтик гигантского механизма, во многих других областях – как на производстве, так и, в особенности, в сфере услуг. Абсолютно непонятно, кому вообще нужны все эти огромные больницы, школы, библиотеки, социальные службы и т. д. Никто никогда не сравнивал выгоды, полученные благодаря наличию искреннего интереса людей к своей работе и индивидуальному обслуживанию, которые способна обеспечить фирма «человеческого» размера, с эффектом масштаба производства крупных компаний. И все же мы очень часто склонны выбирать именно второй вариант – либо находясь под впечатлением от точных данных, накопленных большими организациями, либо просто в результате политических игр, в которые так успешно играют их администраторы.