Меня больше нет

Я не съел и половину. Снова попытался откинуться на несуществующую спинку, едва удержался в последний момент. Ян сделал вид, что не заметил. Подозвал официанта, попросил счет. Я полез за деньгами со словами:

— Я заплачу.

— Не говори ерунды.

— Нет, ты что! – никак не мог найти купюры. Батя перед отъездом торжественно вручил мне тоненькую пачку американских долларов.

— Счет оплачиваю я, и это даже не обсуждается.

— Еще как обсуждается, — хмыкаю я. Где эти чертовы деньги?

— Ты меня сегодня доведешь. Для меня деньги ничего не значат, потому что у меня их много. Для тебя они что-то значат, потому что у тебя их мало. Так потрать их на что-нибудь нужное. Ты меня понял?

Удивленно киваю. Ладно. Как скажете, ваше величество.

Стоило мне встать, как весь мир качнулся. Замечательно. Зачем я столько пил? Ян оказался рядом, подхватил под руку:

— Пьянь, — но в его глазах бесились чертята.

Если бы я мог соображать, то, быть может, догадался бы, что он специально напоил меня. Мы вышли из подвала. Свежий, колкий ветер совершенно не отрезвил. Кажется, я забыл шарф в той забегаловке, но не возвращаться же. Именно сейчас я решил выяснить очень важную вещь. Точнее, прояснить.

— Ян, — я хватаю его за руку.

Он возводит глаза к небу:

— Что еще?

— Я не гей.

Вот. Я сказал. Вроде бы прозвучало уверенно.

— Да ну?

Его лицо расплывается перед моими глазами. Я смотрю на него будто сквозь мутную призму. Делаю глубокие вдохи, позволяю ветру пробираться под едва застегнутую куртку. Изнутри идет жар. Пиво в желудке дарит мягкое ощущение расслабленности. Чему, конечно, не способствует присутствие Яна, моего хозяина, ошейник которого я не снимаю даже здесь, за тысячи километров от родного дома. Все это вкупе заставляет мою кровь бежать быстрей. Но кажется, что она, словно кисель, делает это нехотя, отчего мне как-то не по себе.

— Значит, не гей? – он нависает надо мной. Киваю. Сглатываю чуть горькую от пива слюну. – Как же тогда твой взгляд, когда ты вчера видел нас с Маратом? Как же твое поведение в школьном туалете?

— Как-кое поведение? – неосознанно пячусь назад. А Ян наступает, словно охотник, нагнавший добычу.

— Уже забыл? – не нравится мне эта его улыбочка. Вдруг он останавливается.

— Я знаю способ проверить.

— Да? – кажется, что я готов к любой проверке, чтобы доказать парню, что я не гей.

— Ага, — он кивает, усмехается, обхватывает меня и впивается в мои губы своими.

Глупо открываю рот, чтобы возмутиться, но лишь помогаю его языку проникнуть вглубь. Это лишает остатков разума. Мурашки по телу совсем не от холода. Колени подгибаются, потому что я никогда не испытывал таких ощущений. Но я сопротивляюсь, что-то мычу, упираюсь в его грудь руками. Он сильный, жаркий. От него действительно можно сойти с ума. Но я выдержу. Я напоминаю себе, что я не гей. И вот когда я, наконец, решаюсь укусить его, парень отстраняется сам.

— Теперь все понятно? – резюмирует он. Так внимательно глядя на меня, что я съеживаюсь. – Отлично. Только ты расслабься, такие как ты меня не привлекают.

Мне кажется, он меня не так понял. Я все-таки не гей.

Всю дорогу до отеля мы молчим. Неловко. Ну, мне, по крайней мере. В отеле Ян сразу идет в душ, скидывая пальто на диван, словно шкаф еще не изобрели. Приходится мне его вешать туда. Вдруг в дверь стучат. Не задумываясь, открываю. Марат хмуро окидывает меня взглядом:

— Где он?

— В душе…

Парень отталкивает меня и несется в душ. Я сажусь на диван. Невольно прислушиваюсь. Хотя Марат кричит так, что я бы его и на первом этаже услышал.

— Какого черта ты не берешь трубку?

— Не хочу, вот и не беру, — по сравнению с Маратом, в голосе Яна ничего не различить. Ну, кроме привычного холода.

— А то, что вчера было? Типа ничего?

— Ты перешел границы, — резко, порывисто. Опа, у нашего Яна есть чувства.

— Ян… прости, я не хотел, просто выпил лишнего.

— Я никогда не буду снизу. Тебе прекрасно это известно.

Ага. Значит мы типа актив. Или как там это? Гордые. Конечно, невозможно представить Яна в роли пассива. А Марат по ходу может представить.

— Ну, рискнул я, ну подумал…

— Знаешь, шел бы ты… к себе в отель.

— Блядь, Ян, что ты из себя недотрогу строишь?

— Вали давай!

С таким тоном даже Марат не стал спорить. Второй король школы. Дверь распахивается, с грохотом бьется о стенку. Марат проносится как угорелый к выходу. Я тихонько посмеиваюсь, глядя ему вслед, совершенно не замечая, что Ян наблюдает за мной, прислонившись к косяку. Его руки на груди, на лице недовольство.

— Очень весело? – голос, будто раскат грома.

Подскакиваю с дивана с одним простым желанием скрыться в своей комнате, но меня толкают обратно.

— Ты еще и смеяться будешь?

— Я… — пытаюсь придумать что-то в свое оправдание, но этого не требуется.

Тяжелая рука заставляет мою голову откинуться назад. Ого. Пощечина. Не эти штучки с болевыми точками. Но как обидно…

— Если ты еще раз себя так поведешь, то я накажу тебя по всей строгости.

Он разворачивается и хлопает дверью к себе. Я несколько минут сижу, прижимая горячую ладонь к вспыхнувшей щеке, затем иду к себе.

Декабрь. Часть 3

9 декабря