Меня ему обещали

Сейчас я как никогда жалела о том, что выбрала моделинг вместо обучения актерскому мастерству.

Когда высокий, атлетически слаженный брюнет сделал шаг вперед, я вздрогнула, гадая, что будет предпринято им дальше. Вкрадчивая, скользящая походка Самсонова притягивала мой оценивающий взгляд. Одежда подчеркивала достоинства спортивной фигуры, облепляя, словно вторая кожа. Ткань тянулась под напором твердых мышц.

Пять лет…

Мой деловой партнер приблизился к столу с другой стороны и смерил меня бесконечно долгим, немигающим взором. Смотрел пристально, сверху-вниз, из-под слегка опущенных веерообразных ресниц.

Я не выдержала и прикусила нижнюю губу.

— Вика, — выдохнул Дамир.

Мощный заряд электрического тока пронзил мое тело. Появившийся жар внизу живота заставил плотно сжать бедра. Кровь стучала в висках. Я бессознательно выпрямила спину, выпячивая грудь. Мужской взор на секунду упал к вырезу платья.

Дамир провел кончиком языка по нижней губе, возвел необыкновенно-яркие глаза к моему лицу и положил ладони на край стола. Медленно, очень медленно, наклонился через него и произнес:

— Какого хрена ты здесь забыла?

Неблагосклонный тон его голоса с хрипотцой подействовал на меня, как ушат ледяной воды, вернув трезвость ума.

Я приподняла уголок рта в дразнящей ухмылке и с вальяжностью откинулась на спинку кресла. Закинула ногу на ногу, расположив локти на изогнутых подлокотниках.

— Теперь это мой кабинет. Жаль, мы с руководителями не застали твоего присутствия на собрании.

Дамир сверкнул рассерженным взглядом.

— Дурой не прикидывайся.

Я стиснула челюсти.

— Хамить не обязательно.

Письменный стол сотрясся от внезапного удара кулака по его поверхности.

Рывком приблизившись, негодующий брюнет обнажил верхний ряд зубов в оскале.

— Где, мать твою, Игнатов? Почему ты сидишь в его кресле и изображаешь святую невинность?!

— С возрастом у тебя появились проблемы со зрением? — в язвительной манере парировала я. — Приглядись внимательнее, Дамир. Я не святая.

Его кадык дернулся.

— А Игнатов продал мне свои акции и отстранился от дел, — в нарочито расслабленном темпе резюмировала я. — Рано или поздно он вышел бы на пенсию. Ты разочарован, что тесть не предупредил тебя о своих планах? Я думала, вы близки. Вы семья, разве нет? — с откровенной иронией уточнила я. — Повторюсь: если бы ты обрадовал меня своим присутствием немного раньше, то не стоял бы сейчас здесь и не заваливал вопросами, — я устало отмахнулась от него рукой. — Не разыгрывай цирк. Ты спал и видел, чтобы избавиться от Игнатова. Этот день настал. И вместо того, чтобы поблагодарить меня за способствование этому, ты вваливаешься и накидываешься с упреками.

Превосходно. Зубатить Дамиру я не разучилась.

На протяжении минуты Самсонов терял дар речи.

— Ты за идиота меня держишь? —  процедил он. — Игнатов не оставил бы свое кресло и под дулом пистолета!

Я с крошечной улыбкой пожала плечами.

— Я могу быть очень убедительной.

Дамир заиграл желваками, испепеляя меня исступленным взором.

— Что бы ты ни затеяла, Вика… — чеканя слова, наклонялся все ближе и ближе к моему лицу, — ты и твой муженек Сафаров… — с явным пренебрежением пробрюзжал и замолк, чтобы со свистом втянуть через раздувшиеся ноздри воздух.

Я обомлела, изумившись тому, что ему было известно об этом. Мы с Русланом не афишировали наш брак. Совсем. И фамилию после замужества я оставила свою, настоящую. Асаева.

— Я разберусь, — наверняка с его уст норовилось сорваться иное изречение, грубое и матерное, однако Дамир остановился на наименее безобидном.

Я импульсивно дернулась ему навстречу, и мы чуть не соприкоснулись кончиками носов. С достоинством выдержала зрительную пытку кристально чистых серо-голубых глаз, горящих, словно два прожектора.

На злость я с азартностью отвечала пикантной иронией.

— Жду с нетерпением.

Его взгляд был прикован к моим губам.

Дамир огрызнулся с рыком:

— Не рассчитывай на радушный прием.

— О, прошу, избавь меня от этого! Я не планирую придерживаться тесного контакта с тобой, — говорила с придыханием, невольно тянувшись к пухлым губам брюнета… — Между нами исключительно бизнес.

В какой-то момент мне показалось, будто Дамир вот-вот уничтожит оставшуюся прослойку воздуха, разделявшую наши уста, и утянет в сумасшедший поцелуй.

В какой-то момент я была одержима только мыслью об этом.

— Выбрала же подходящее время, чтобы подпортить мне существование, — рявкающе бросил Самсонов, буравя во мне дыру.

Я подняла подбородок.

— Я старалась, поверь.

Он издал грудной рык.

Я испытала необъяснимую радость от того, как мое сердце пустилось в неукротимый пляс. Я думала, что больше никогда не почувствую ничего подобного. Думала, что мое чертово сердце превратилось в камень и обречено быть пустым, холодным.

Держать этого страстного мужчину в состоянии острого напряжения — поистине волшебно.

Знал бы Дамир, каких усилий мне стоило прятать за сомкнутыми челюстями ликующую улыбку.

Знал бы, как сложно сопротивляться физическому притяжению, вдруг завладевшему каждой клеточкой моего естества.

Его верхняя губа слегка подрагивала.

Я хотела укусить за нее.