Меня ему обещали

Дамир крепче обвился вокруг моей талии, притянув ближе. Я ощущала, как от этого крышесносного поцелуя нас захлестывали необъятные волны наслаждения. Ощущала каждое восхитительное касание его порочных губ поверх моих собственных.

Ход адекватных мыслей заступорился.

Это был самый интенсивный, всепоглощающий и совершенно умопомрачительный поцелуй, который я когда-либо испытывала. Мы замедлялись и ускорялись. Дамир оторвал меня от пола и держал над собой так, что мне пришлось наклониться, чтобы прильнуть изголодавшимися по прикосновениям губами к его губам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Повинуясь инстинкту, я обвила ногами талию мужчины. Он тихо застонал, прежде чем сделал несколько шагов и прижал меня к стене.

Эмоции, который Самсонов вызывал у меня, непостижимы. Он непредсказуемой уничтожающей стихией ворвался в мою спокойную гавань. Я сгорала и в то же время утопала в его объятиях и поцелуях, в скольжении его сильных ладоней вдоль моего тела.

Мой неистовый ураган. Беспощадный шторм.

Невыносимо…

Я плотнее прижалась к нему, испытывая острую необходимость в мужчине, со страстью ласкающем мои бедра.

Кружилась голова.

Я терлась о его эрекцию, кайфуя от малейшего прикосновения. Постанывала, не прерывая поцелуя. Мы начали двигаться синхронно, найдя общий ритм. Медленно покачивались друг напротив друга.

Была ли я уверена в том, к чему мы стремительно неслись?

Нет.

Но ярость, будто ядерное топливо, направляло меня в эту самую пропасть под названием Дамир Самсонов.

На секунду мы отстранились, с жадностью вдохнув раскаленный воздух.

— Я же говорил. Ты хочешь меня.

— Заткнись, — сказала я.

Затем притянула к себе брюнета для очередного сумасшедшего поцелуя и издала непристойный стонущий звук, который тут же растворился в громоподобном рычании Самсонова.

Он целовал мой подбородок, шею и плечи. Прикусил зубами участок кожи на месте пульсирующей венки. Он все делал великолепно, заставляя меня кипеть в сладкой и прекрасной агонии. В блаженстве и необъяснимой радости. Он подарил мне то, чего я неистово жаждала с тех пор, как уехала из России.

Больше, больше, больше, больше Дамира.

Молнии носились по моим венам, заряжая энергией и бодростью.

Я, наконец, чувствовала себя живой.

Едва было не вымолвила мольбу о том, чтобы он взял меня прямо здесь. У стены, или на столе, да хоть на полу… Самсонов опередил меня, оторвавшись от моих губ. Всматривался в мои затуманившиеся похотью глаза очень долго и внимательно.

— Я не буду трахать тебя, Вика, — выдавил по слогам. Его лицо скривилось в болезненной гримасе. Наверняка яростная пульсация в штанах доставляла дискомфорт. Несмотря на собственное заявление, он продолжал тереться и вжиматься в меня. — Не буду… — просипел тише и тверже, словно пытался убедить самого себя. — Я всего лишь хотел удостовериться кое в чем.

В чем?

— Минимум стараний — и ты послушно раздвинешь свои ножки. Как бы сильно меня ни презирала, прибежишь и сделаешь все, о чем бы я ни попросил, — Дамир провел большим пальцем по моей нижней губе. — Лгунья, — прошептал низко.

Самсонов выпустил меня из объятий. Его Адамово яблоко дернулось, когда он проглотил слюну, медленно скользя по мне ненасытным взором. Я бы и рада усилием воли унять сильную дрожь в теле, но была беспомощно против собственного тела.

Я забыла, что Дамир всегда играет грязно. Обманывает, лишает бдительности, очаровывает и… атакует. Впрыскивает токсичный яд и ретируется.

— Ты просто конченый придурок, Самсонов, — произнесла я без соответствующей словам озлобленности.

Я была унижена его поведением, и это омерзительное чувство подталкивало к тому, чтобы отпустить пару слезинок.

Ну уж нет.

Я не стану плакать перед Самсоновым.

— Ты знала, — придав своему голосу будничное настроение, начал Дамир, — что здесь ведется видеонаблюдение? Думаю, Сафаров оценит, что его молодая и прекрасная жена ведет себя как шлюха.

Каждая клеточка тела заледенела, как будто меня погрузили в жидкий азот.

Кое-как я сдвинулась с места. Перебирая ногами, подошла к Дамиру.

От силы моего удара ладонью по его лицу брюнет повернул голову вправо. Рука горела после звонкой пощечины.

На его щеке незамедлительно образовался багровый след.

Должна ли я что-то ответить ему?..

Нет. Слова не имели никакого смысла.

Я заставила себя отвернуться от Дамира и зашагала к двери.

Если что-то до этих пор теплилось во мне по отношению к Самсонову, то оно было безжалостно убито им же.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ДАМИР

Месяц спустя

Я украдкой подглядывал на Вику, выглядывая поверх газеты, которую не читал, однако усердно делал вид, будто занят изучением размещенной на страницах информации. Обращал внимание на слова лишь поверхностно, абсолютно не вникая в смысл написанного.

Самолет потряхивало. Мы пролетали зону турбулентности.