Меня ему обещали

Вновь ударив по столу, брюнет отстранился. Повернулся ко мне спиной, пятерней зарывшись в черные волосы.

Может быть, смени он прическу… или хоть что-нибудь в своем внешнем облике — мое тело не реагировало бы с такой отзывчивостью, стремясь слиться крепко-крепко с каждой его конечностью.

— Я…

Дамир запнулся на полуслове.

— Ты вышла за Сафарова.

За констатацией факта последовала печальная, полная отчаяния усмешка.

Наконец, он взглянул на меня, обернувшись через плечо.

Вглядывался в мое лицо долго. Разочарованно. Вопрошая беззвучно: «Как ты могла?».

Я хотела знать, о чем думал.

Черт.

Я хотела его.

— Искренне надеюсь, что мы поладим, Дамир, — сделав свой голос бесстрастным, произнесла я. — Я рада нашему сотрудничеству.

Самсонов запрокинул голову с истерическим смехом.

— Ну разумеется, — съязвил он. — Разумеется… — повторил тише, медленно направившись к двери. — Передавай привет Леону.

— Конечно.

Застыв ни с того ни с сего на одном месте, Дамир вновь повернулся ко мне лицом.

— Что-то еще? — поинтересовалась я осторожно.

— Ты изменилась, — тоскливо откликнулся брюнет. — Я словно смотрю и говорю с совершенно незнакомым человеком. Наверное, — со смущенной улыбкой он спешно провел ладонью по затылку, — я никогда тебя по-настоящему не знал.

Дамир сопроводил свой уход громким хлопком двери.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ВИКА

Внедрение в ход дел компании протекало… напряжено.

От Самсонова не исходило и толики инициативы в том, чтобы помочь мне освоиться на месте. Не то чтобы я питала особых надежд на его участие. Отнюдь. Дамир вел себя предсказуемо — отчужденно, безразлично. В те редкие случаи, когда мы пересекались в стенах офиса, бросал в мой адрес полные пренебрежения, враждебные взгляды. За прошествовавшие совместные заседания задавал каверзные вопросы, ответы на которые давались мне с трудом, и ему было прекрасно об этом известно. Он издевался, как мог, кидая намеки о моей неспособности «втянуться в работу» и ссылаясь на мою модельную деятельность.

Во время последнего собрания с советом директоров Дамир откровенно высмеял мое назначение, упустив из внимания то, что я — дочь основателя «АСА» и нынешняя владелица акций Игнатова. Дамир бесстрашно высмеивал меня, совершенно не боясь контратаки. Из раза в раз мне приходилось доказывать ему, что я давно перестала быть забитой жизнью девчонкой.

Теперь в моих руках огромное влияние.

Теперь вес моих слов имеет большую значимость.

К тому же, через полтора месяца я вступлю в права наследования, получив акции отца, и моя доля составит тридцать восемь процентов, в то время как доля акций Самсонова составляет двадцать девять.

Мой муж владел информацией и доказательствами, способными в одночасье превратить карьеру Дамира в руины.

Ему не следовало играть со мной.

— …Земля вызывает Викторию Савельевну… — раздраженно щелкая языком, Дамир пытался привлечь мое внимание. Я отвлеклась от совещания, буквально на минутку впав в прострацию, и нарвалась на негодование своего партнера. Казалось, он только этого и ждал — малейшего промаха с моей стороны, чтобы лишний раз поддеть. — Уважаемая Виктория Савельевна, вы еще с нами?

Я виновато оглядела сотрудников, пробормотала: «Да, прошу прощения», и вонзилась кровожадным взглядом в Самсонова. Он сидел за противоположным концом стола, откинувшись на спинку вращающего кресла.

Только я замечала, как рот этого подстрекателя кривился в гаденькой улыбке?

Едва дождавшись завершения встречи с директорами, я соскочила со своего сидения и рванула к Самсонову для деликатного разговора.

— Можно тебя на минутку? — я бесцеремонно вмешалась в его обмен любезностями с руководителем финансового отдела, ухоженной светловолосой женщине за тридцать, которая, не стесняясь, водила ладонью по его спине и едва касалась задницы. 

 — Потом поговорим, — Дамир бросил собеседнице прощальную сладкую улыбку и повернулся ко мне. — Что? — сделав голос ледяным и недружелюбным, спросил он.

Я смотрела на него исподлобья, терпеливо ожидая, когда конференц-зал опустеет, и мы сможем переключиться на повышенные тона.

Наконец, спустя минуту неловкой тишины и громоздких демонстративных вздохов со стороны Самсонова, мы остались наедине. Я протопала к двери, чтобы проверить, закрыта ли она. Затем резко крутанулась на каблуках и уперла руки в бока.

— Что ты себе позволяешь?

Он невинно заморгал и чуть приподнял плечи, как бы говоря: «Понятия не имею, о чем ты».

Я закатила глаза.

— Ну только поглядите, святая простота, — проворчала себе под нос и пояснила громче: — Тебе доставляет невероятное удовольствие надсмехаться надо мной в присутствии других?

— А-а-ах, ты об этом, — равнодушно протянул Дамир. — Я не нарочно.

Я хохотнула, поразившись актерскому таланту этого мужчины.

— Тебе нужно серьезно относиться к работе, а не витать в облаках. Считай, я делаю одолжение: помогаю тебе спуститься с небес на землю.

Скорее, швыряешь меня...

Я отошла от двери на пару шагов.

— А тебе — следить за тем, как ты разговариваешь со мной. Мы партнеры, смирись с этим. Прекрати вести себя так, будто я безмозглая девчонка.