Меня спасло селфи

– Руками, руками крошки собирай. С ковра пылесосом не выберешь. Давай, собирай. Что ты опять в нашей комнате свои вещи разбросала? Чтобы я этого не видел больше!

Он входил в мою комнату без стука, оставлял в ней свои вещи – но мне нельзя было делать так же. Я не огрызалась – воспитанная, любящая дочь. Мама все чаще задерживалась допоздна…

2. Вкус предательства

Об этом я не рассказывала бабушке и дедушке. Мне придется это сделать, прежде чем выйдет книга. Это история о предательстве, она довольно тяжелая, но я считаю себя обязанной ее записать. Во-первых, во имя правды, а во-вторых, чтобы девочки, прошедшие через то же самое, знали: они не одиноки. Если мы откладываем плохие воспоминания, огораживаем их колючей проволокой и сами не смотрим в их сторону, мы лишаемся части себя.

Наше прошлое сформировало наш характер. Что бы ни было в нем плохого – это мы. В том, как взрослые поступают с детьми, виноваты только взрослые. Пора избавиться от стыда и чувства вины и рассказать об этом.

Меня крестили в сознательном возрасте, в четыре года или около того. Я не помню крестины, но сохранилось видео, где я хожу вокруг аналоя, с меня сползают штанишки, я очень серьезная.

Конечно, духовную сторону вопроса я не понимала. Но появление в моей жизни крестных очень радовало.

Сначала мама хотела, чтобы крестной была моя учительница, Светлана Александровна. Царствие ей небесное, ее давно нет с нами… Я дружила с дочкой Светланы Александровны и очень любила ее саму. Но бабушка настояла, чтобы крестной моей стала тетя Марина.

Тетя Марина с дядей Сережей, ее мужем, быстро стали частью моей «стаи». Я любила ходить к ним в гости. Меня любили, вкусно кормили и даже оставляли ночевать. У них была уютная двухкомнатная квартира, обставленная по-советски. В комнате, где я спала с крестной, стояли раскладной диван, кресло-кровать и столик. Когда я подросла, и отношения между мамой и отчимом стали портиться, я все чаще оставалась у крестной. В нашем поселке это было нормой – все живут близко, все знакомы, и друзьям доверяют как себе. У меня даже пижама лежала в шкафу тети Марины, чтобы в домашнее на ночь переодеться.

А самое главное – ни у мамы, ни у бабушки с дедушкой не было животных. А у тети Марины и дяди Сережи был кот. Обычный такой толстый полосатый Васька, практически член семьи. Его можно было тискать, он мурчал у меня на коленях, я чесала ему подбородок и целовала в усы. В детстве не видишь разницы между человеком и животным. И я одинаково любила их всех: тетю Марину, дядю Сережу и кота.

Я вообще любила людей. У меня не было врагов – ни в детстве, ни в подростковом возрасте, хотя, конечно, находились девочки, которым я не нравилась. Я была яркая, активная, притягивала внимание. С самого раннего возраста я выражала себя, свою личность, через стиль. Мама помогала мне в этом – ей могли не нравиться мои мешковатые штаны, но она их покупала. Хотя маму я обожала, но стиль у нас с самого начала был разный. Мама – подчеркнуто женственная, утонченная. Я – по спорту.

Когда говоришь, что выросла в поселке, в голове у слушателя тут же включается стереотип. Все пьяные, драки и безнадежность. Это не так. Молочное в семи километрах от Вологды, это не глухой поселок, а, по сути, сейчас уже часть города.

С одноклассниками мы учились вместе еще с детского сада, мы были как семья. Конечно, некоторые были мне неприятны, и вот удивительно – мы выросли, а чувства к ним не изменились. Кого любила – того люблю по сей день, вот с лучшей подругой мы знакомы почти всю жизнь.

Я не дралась, никогда не доводила конфликты до драк – кроме одного раза.

Мама всегда отпускала меня на дискотеки – мы обе любили тусоваться и танцевать. Сейчас я более социофоб, чем в детстве, когда с удовольствием вливалась в компанию. Конечно, на дискотеке я даже в совсем юном возрасте выделялась, и мальчишкам это нравилось. Я легко дружу с мужчинами, а в школе в основном общалась с парнями, я была не сказать чтобы оторва, всегда вела себя очень хорошо и ответственно, но пацанка. И вот мы с каким-то мальчиком, высоким и симпатичным, чуть постарше, танцевали на дискотеке в Ферапонтово (это рядом с Молочным) под «Би-2» и «Руки вверх». И когда музыка смолкла, на меня наехала одна девочка.

– Ты, блин, какого хрена с чужими парнями пляшешь? Ты вообще откуда?

Я не стала вступать в диалог. Врезала ей с ходу по носу, она схватилась за лицо, а я просто ушла. Мне не стыдно. Я не идеализирую ни себя, ни наше окружение. Разное бывало.

И, к сожалению, человек, который был мне близок, меня предал.

* * *

Дядя Сережа давно вел себя как-то странно.

Однако я не осознавала, как именно. Все же Маша Пак – девочка из интеллигентной семьи, где такие вопросы не обсуждались. Несмотря на мои близкие, дружеские отношения с мамой, я была совершенно не в курсе некоторых аспектов «взрослой» жизни.