Меня зовут Бёрди

– Добрый вечер всем. Прежде чем начать, я хочу сделать небольшое объявление. Просто предупредить: берегите ваше здоровье, говорят, голубенькие таблетки, о которых столько говорили недавно, снова в городе сегодня вечером. Ну вот, постарайтесь не иметь с ними дела. Костлявая рядом, берегите себя.

И он, отойдя от микрофона, начинает отсчет: группа готова к первому номеру.

Когда Берди подходит к концертному залу, Рейнальд, Эш и еще трое молодых парней уже там. Проповедник берет ее под руку и отводит в сторонку.

– Возьми, – говорит он, протягивая ей маленькую фляжку из нержавейки. – Ты дашь выпить это как можно большему количеству людей там, внутри, а когда она опустеет, подойдешь к Эшу, он будет в зале.

Берди прячет фляжку в трусики, чтобы ее не конфисковали на входе, и идет в клуб, Рейнальд и остальные входят следом. Внутри уже яблоку негде упасть, ревут гитары, крики хищных птиц несутся со сцены.

СРЕДА – 22.30

Меня толкают, куда-то тащат. Туман как будто рассеивается. Он на сцене, его тело как огненный шар. Его руки терзают деку гитары. Мир качается. Они – сердце мира, каждая пульсация, каждый ритм кровавым бульоном вливается в артерию, циркулирует в телах, перетекает из одного в другое. Рождение электричества. Рейнальд издалека что-то говорит мне, надрываясь в хаосе звуков. Грохот ударных всасывает его слова. Девушка, которая вошла следом за мной, предлагает соседям попить. Так жарко. Все пьют, бутылка быстро переходит из рук в руки, возвращается к ней. Я иду к сцене, медленно переставляя ноги, ищу его взгляд, у меня нет больше слов, вымученные улыбки вокруг, Рейнальд показывает на меня пальцем, кулаком. Вот я и у сцены.

49

Только в начале предпоследней песни Паоло заметил ее. Она здесь, прямо перед ним, появилась откуда ни возьмись, глаза пустые. И все же они устремлены на него. Захваченный энергией звука, он смотрит на нее, не имея возможности заговорить, слова песни вырываются из горла автоматически, «Pushin’ the limits»[67]. Его расколотый надвое мозг начинает работать на повышенных оборотах, и до конца номера он всматривается в публику: Энкарна наверняка где-то рядом и остальные тоже. И вот-вот будет Ибанез, это он помнит. Закончив песню, он подходит к краю сцены, повышает голос, силясь перекричать аплодисменты:

– Как ты?

Она не отвечает. Смотрит на него отсутствующим взглядом.

– Ты меня слышишь?

Тень улыбки мелькнула в ее глазах, в руке у нее металлическая бутылочка. Она смотрит на нее, потом на него, снова на нее и поворачивается к бару. Он смотрит в направлении ее взгляда, но ничего не видит. Только нагнувшись через головы зрителей, узнает очки и светлые волосы приближающегося Рейнальда.

Шала начал последний номер, Мики включил усилитель на басы, но оба понимают: что-то пошло не так. Паоло не включился в танец, его гитара молчит. Он застыл посреди сцены, уставившись на кого-то в толпе. Мики смотрит на него во все глаза: вот он роняет гитару на пол и, перешагнув через софиты, спрыгивает вниз. Все на сцене понимают, что это не просто stage diving. Стоящие поближе зрители смягчают его падение, а Рейнальд уже повернулся к нему спиной и пробирается по залу против течения. Бесцеремонно расталкивая толпу, Паоло в два счета настигает его. Хватает за волосы, тащит назад и, скрутив, валит наземь. Музыка продолжается, уже пошло соло. Паоло бьет в ухо, в шею, в лицо, еще и еще, брызжет кровь из разбитой скулы, он не сдерживает себя, кодекс перестал существовать. Осталась только эта накопившаяся ненависть, эти невольно запечатлевшиеся в голове картины, оживающие в его кулаках. Он бьет. Пять раз. Десять. Выплеск ярости без границ и пределов. Разбитые очки проповедника повисли на носу и царапают ему лицо при каждом ударе. Паоло хватает его за шиворот, чтобы выволочь из зала, но тут какая-то сила оттаскивает его назад. Двое секьюрити разнимают их, а в оглушительном грохоте музыки невозможно ничего объяснить. Обоих тащат к выходу. В певце клокочет ярость, он вырывается, пытается схватить проповедника за ногу, она совсем близко. Дай только поймать, он его убьет. Музыка смолкла.

Силясь удержать обезумевшего музыканта, вышибала наносит ему резкий удар по затылку и отпихивает в сторону. Обмякнув, Паоло оказывается в холле, притиснутый к стене. В тот момент, когда за ним закрываются двери, он узнает седую гриву великана, дважды в него стрелявшего. Тот смотрит на него, не выказав никакой реакции, и входит в зал. Слышно, как на сцене уже располагается «Антихрист».

Секьюрити вышвыривают свой груз на тротуар, а улица кишит полицейскими. Не успев подняться, оба оказываются прижаты к земле вооруженными людьми. Вокруг кричат, бегут, веет хаосом.

Паоло слышит над собой голос:

– Это со мной!

Он поднимает голову, рядом стоит Ибанез, на руке у него оранжевая повязка с надписью «Полиция».

– Второго забирайте.

Он наклоняется к Паоло.

– Все в порядке?

– Да, все хорошо, инспектор.

– Вставай.

– Он был там, и Берди я видел в зале, и тот высокий, что в нас стрелял, тоже вошел. И ваша сестра наверняка там.

– Не думаю.

– Как это?