Меня зовут I-45

– Ты будешь плодовитым, воин, – ответила смуглая эребе. – Начнешь новую, длинную ветвь.

Луций сплюнул и зашагал по ступеням, к рокоту и гаму Четвертой курии.

Потомство, ха.

Он не нуждается в потомстве. Он хочет мести.

* * *

Ни дождь, ни мокрый снег, ни лютый ураган не меняли ни единого пункта в распорядке Луция Цецилия Авиания Марса, следователя Четвертого Управления и декуриона – начальника семи ленивых патрульных и одного программиста. Подчиненные тоже не радовали нисколько. Но, несмотря на это, Луций летел на работу. Пахал без выходных и отпусков.

Всегда. Кроме сегодняшнего утра.

Луций замер у большой, в человеческий рост, панели в приемной Управления. На экране сменяли друг дружку фотографии светлокожего улыбчивого парня. В форме и гражданском, на рабочем месте и у патрульной машины, с пальцем на спусковой кнопке гасты – винтовка подключена проводком к окуляру.

Следующий залп фотографий: с женой в день их свадьбы, с первенцем на руках, с подросшим ребенком на празднике Юноны. Луций узнал бежевый свитерок, в котором щеголял ребенок – выбирал сам, в подарок на трехлетие. Помнится, напарник тут же натянул его на сына и попросил сфотографировать их вместе.

Миний на панели широко улыбался, как делал всегда. На запястье обнаженной руки блестела узкая полоса стали. Браслет, запаянный намертво, символ отличия.

Луций одернул рукава рубашки, прикрыв сталь собственных браслетов манжетами. В отличие от напарника, он не гордился своими наградами. Увидь кто‑нибудь ту резню, в которой пришлось участвовать, сразу понял бы, что восхищаться абсолютно нечем. Грязь, кровь, боль и беспорядочная стрельба.

Экран мигнул, сменился изображением праздничного стола – только боги знали, зачем его всунули в общую подборку. На фото улыбались все, кроме высокого легионера с темным ежиком волос и столь же темным выражением лица. Он стоял рядом с Минием и прожигал фотографа взглядом. Руки прятал за спиной. Чтобы никто не видел фосфорического мазка от «гелиоса» на пальцах, вспомнил Луций. В тот день он забыл перчатки дома.

Поджав губы, он оторвался от череды слащавых, уже никому не нужных снимков и направился к пропускной зоне. Темнокожий легионер у рамки досмотра поднял на него взгляд, и безразличие сменилось настороженностью и неприязнью. Впрочем, так менялся взгляд у всех встреченных Луцием работников Управления.

Да и плевать.

– Декурион Луций Цецилий Авианий Марс. – Он склонился к микрофону. Голосовой датчик пискнул, подтвердив личность. Лазерный луч пробежался по чипу на запястье.

Конференц‑зал располагался на двадцатом этаже, но, несмотря на красивый парк и храм за прозрачными стенами, всегда оставался погружен в полумрак. Детали над доской голографического проектора и на панели были заметнее в сумраке. Оборудование Управления давно нуждалось в замене, но Сенат жалел средств на модернизацию.

Двумя размашистыми движениями Луций растянул панель на стене, включил видео, перемотал до нужного момента и стукнул по экрану. Запись остановилась. На ней замерла девушка в черном армокостюме. Виднелись лишь затылок, шея и спина, на плечах светились полосы армозащиты.

Он увеличил изображение. Воротник девушки замялся, под линией волос виднелся выбитый регистрационный знак.

– Негражданин I‑45, из курии Десять. – Луций размял подрагивавшие пальцы. – Шесть недель тому назад прибыла в Четвертую курию. Слепая, с сопровождением.

Он открыл новый слой, включил другое видео, с камер вокзала. На нем девушка цеплялась за руку высокого парня. Номера, судя по простой одежде. «Сына Марса», судя по мощному телосложению и имплантату.

И бывшего члена группировки, судя по тому, как старательно он прятал татуировки под рукавами. Выделялся в толпе легко одетых патрициев.

– Негражданин А‑206, Пятая курия. Марсианин. Состоял в группе «псов». Отбывал срок, семнадцать недель тому назад был расконсервирован. – Луций назвал статью, по памяти повторив длинный номер. – По полному циклу на вокзале его не проверяли. Записали как сопровождение слепого, низкая степень угрозы. На момент совершения убийства, – он намеренно использовал это слово, хоть знал, что пока не имел на него права, – А‑206 находился в отделе предварительного содержания Орбитальной криотюрьмы. Но, может быть, какие‑то его связи выведут нас на I‑45.

Он глянул через плечо. Встретился взглядом с центурионом Титом Пуллием, который примостился у выхода, и отвернулся. Развернул еще один снимок с камер.

– На территорию театра I‑45 проникла в сопровождении патриция. Пока неясно, состояли они в сговоре или нет.

– И здесь она уже с имплантатом, – добавил Тит Пуллий за спиной.

– Военный окуляр, да, – кивнул Луций. – Сопровождал ее Брут Аквиний по прозвищу Аларих. Регистрация Седьмой курии. Более пяти лет числился погибшим. Из здания не выходил, следов не обнаружено.

Мог переодеться в форму обслуживающего персонала и скрыться через служебные шлюзы стоянки в тоннель, в обход проверки чипов. Мог нацепить голографическую маску, камеры такое не распознавали.

Проклятое старое оборудование и жадность Сената.