Меня зовут I-45

– Ты тоже ночуешь не с женщиной, а с коллегой, декурион. С номером и марсианкой. Даже вот так на меня пялиться уже противозаконно. – Бритва уперла кулак в покатое бедро и вновь нависла над мертвым кондиционером. – Зажми член ляжками и ложись спать. Либо будь мужчиной и почини эту железку.

Совсем страх потеряла. Сущее наказание богов.

Содрогаясь от гнева, Луций соскользнул с кровати и хлопнул дверью ванной. «Пусть оденется. Пусть прикроется», – подумал он, оперся на раковину и уставился в ее белое дно. С края углубления с жидким мылом уже свисал длинный темный волос. Луций брезгливо смахнул его на пол. И когда только успела?

С женщинами всегда было так: не успевали они появиться в доме, как тут же захватывали всю территорию – одеждой, безделушками, порядком на кухне. Волосами в раковине. И, похоже, в этом разницы между патрициями и номерами не было.

«Противозаконно», – сказала она.

Луций выдохнул и сунул голову под струю ледяной воды. Давно у него не стояло на живую женщину. Хоть какое‑то разнообразие после многочасового просмотра порнухи.

Спать он лег на полу.

* * *

Нужный дом они отыскали не сразу.

Хибары номеров тянулись вдоль заболоченной, похожей на канаву речки. Покосившиеся коробки из ржавых листов, без опознавательных знаков и окон. Между мусорных куч шмыгали крысы, чуть реже – жители. Поодаль работали строительные машины. Одна низко загудела, и хибара под ее резонансным щитом треснула. Передняя стена провалилась внутрь.

Наверху на мосту жужжали проносящиеся машины. Внизу жужжали стаи мух. Вселенская гармония.

– Управление Четвертой курии, декурион Луций Цецилий, – он выдал привычную скороговорку первому встречному номеру, старику в куртке с нашивками местной строительной компании. Тот сощурился.

– Я уже проходил досмотр в этом месяце, декурион.

– Мы не с досмотром. Ищем дом I‑45.

– Понятия не имею, о ком вы, декурион.

– А если так, – Луций склонился к его лицу. Кислая вонь давно не мытого тела ударила в нос. – Ты скажешь мне, где дом, а я не стану заказывать дополнительную проверку для твоего гадюшника. Идет?

Номер скривил рот, словно тоже учуял вонь, но все же указал на одну из будок. Крайнюю в ряду, у самой речной жижи. Во взломе не было нужды – после визита сыскной группы Десятой курии дверь висела на верхней рельсе. Достаточно было лишь приподнять ее и отставить в сторону.

– Да ты просто душка, – хмыкнула Бритва, переступив порог.

– Чего молчала, если были предложения получше?

– Не хотела портить тебе удовольствие.

Одно слово – марсианка. Не стоило ей даже отвечать.

Луций щелкнул выключателем и обвел взглядом комнатушку. Все перевернуто, раскидано. Легионеры постарались на славу. И, видимо, местные успели покопаться и вытащить все ценное и стоящее – если таковое вообще здесь имелось. Вдоль стен стояли два лежака на пластиковых ногах. Стол, стандартный кухонный модуль, табурет. Сальный картон на стенах, куча грязи и тряпье на полу. В общем‑то, ничего особенного. Номера Четвертой курии убили бы за это жилище. Какое угодно, лишь бы на поверхности, а не в тоннелях канализации.

– Вздумай ты что‑то прятать от легиона, куда бы ты это дела?

Бритва сунула руки в карманы куртки и окинула комнатушку еще одним, более внимательным взглядом. Пожала плечами:

– Явно не в доме. На улице, может. Здесь прятать негде.

– Или… – Луций с щелчком выдвинул дубинку и воткнул рукоять в щель между пластиковыми панелями пола. – В землю. Рядом с кухонным модулем наши сканеры работают плохо.

Он поднатужился, надавил на дубинку ногой, и панель медленно отошла. Занялся второй – методично, неспешно.

– Они не различают небольшие… объекты… за холодильной установкой.

Победив ветхий пол, он выдохнул и кивнул на открывшуюся дыру. Снизу тянуло сыростью, на красноватой земле поблескивали лужицы речной воды.

– Надо залезть туда.

Бритва нахмурилась, когда Луций протянул ей фонарик.

– Слышал, вы, номера, любите рыть норы.

– Да пошел ты.

Цыкнув, Бритва отбросила сигарету. Хлопнула по коленям, и ткань на них загрубела, превратившись в наколенники. Натянув перчатки, она полезла в узкую щель, источая молчаливую ненависть. Луций прошелся по каморке еще пару раз, заглядывая в разбросанные коробки. Поддел концом дубинки влажные одеяла на лежаках. Осмотрел разбросанные по столу счета. Все датировались прошлым годом; были смяты и украшены чайными кольцами от кружек.

– Три‑два‑шесть, ты еще жива?

Внизу что‑то глухо стукнуло. Видимо, голова. Луций обошел стол и встал над просверками фонарика в щелях пола. Присел на корточки, вслушиваясь в сопение и возню под собой.

– Принято отвечать, когда спрашивают.

– Мне нужна лопата, – вдруг донеслось из‑под пола. Луций вскинул брови, но все же прошелся к машине. В багажнике у патрульных всегда лежала одна – никто не знал, когда и кого придется откапывать на окраинах курий.

– Держи, – он сунул лопату черенком вперед и заглянул во тьму под полом. Яркий сноп света ослепил, заставив Луция с шипением скривиться. – Что там?

– Еще не знаю, декурион, – ответили ему в том же тоне. – Грести землю пальцами чертовски неудобно.