Читаем Меня зовут Лю Юэцзинь полностью

Возникла неловкая пауза, но прежде чем Янь Гэ успел ее заполнить, сверху послышался пронзительный крик Цюй Ли. Оба мужчин испуганно отозвались: «Что случилось?» В ту же секунду они бросились наверх. Добежав до спальни на третьем этаже, они узнали, что в дом проник вор. Сначала они, как и Цюй Ли, запаниковали, но потом, оглядев комнату, поняли, что вор убежал с пустыми руками, потому как сумка с наворованным добром нашлась в тумбе из-под телевизора. Это их успокоило. Вот теперь-то Янь Гэ по-настоящему обрадовался, что додумался спрятать флешки под паркетными досками, а ноутбук – в специальном тайнике. Главное, что вор не смог обнаружить флешки, а остальное, пусть бы даже и унес – невелика беда. Взяв оставленную вором сумку Янь Гэ вместе с остальными пошел вниз. Тут Лао Линь беспокойно спросил:

– А этот вор не мог услышать наш разговор?

– Он ведь был на третьем этаже, так что с этим все в порядке.

В это время в дом постучали, Янь Гэ открыл дверь: на пороге стояли человек пять охранников. Не спрашивая хозяев, они собрались было искать вора в доме и заодно вызвать полицию. Не успел Янь Гэ еще и рта открыть, а Лао Линь уже преградил охранникам путь.

– Полиция здесь не нужна.

Тут же он показал на сумку и объяснил:

– Вор оказался дуралеем, столько времени потратил, а наворованное добро бросил.

Янь Гэ быстро сообразил, что к чему, и стал поддакивать:

– Ложная тревога, разберемся без полиции. Если вызовем полицию, вам же и достанется. Ведь уже как-то раз был случай с кражей, когда сразу нескольких ваших ребят уволили? Да и ночь на дворе. Кому все это надо?

Охранники послушно закивали:

– Спасибо большое вам, директор Янь.

Продолжая раскланиваться, они ушли. В комнате остались трое: Янь Гэ, Лао Линь и Цюй Ли. Цюй Ли в банном халате взяла со столика положенную Лао Линем пачку сигарет, вытащила одну сигарету и, пристроившись на диване, закурила:

– Вы думаете, что вор ничего не украл? А как же моя сумочка?

Для Янь Гэ это стало сюрпризом:

– Да ведь она стоила целое состояние! Английский брэнд, штучный экземпляр.

– Я не из-за сумки переживаю, а из-за того, что в ней лежало.

Янь Гэ всплеснул руками:

– Ну сколько в ней могло лежать денег? Считай, ты за что-то заплатила, теперь ничего плохого не случится.

– Да послушайте вы, наконец! В этой сумке тоже лежала флешка.

Янь Гэ с Лао Линем замерли. Янь Гэ спохватился:

– Что на ней было?

Тыча сигаретой в кучу лежавших на столе флэшек, Цюй Ли ответила:

– То же, что и на них.

Янь Гэ с Лао Линем пережили второе потрясение и теперь оба впали в ступор. Наконец Янь Гэ словно прозрел и с силой ударил себя по лбу:

– Оказывается, наш вице-президент снимал все по твоей указке.

Уставившись на Цюй Ли, он продолжал:

– Что же ты все-таки за человек? Столько лет прожил с тобой, а выходит, что я тебя и не знаю совсем?

Цюй Ли выпустила колечко дыма:

– Ты первый стал обманывать меня. Что мне оставалось делать с таким коварным типом, как ты, если не обороняться?

Тут в разговор вмешался Лао Линь:

– На той флешке был пароль?

– Его, наверное, стоило установить. Но опасаясь предательства, я его все-таки не установила.

Лао Линь и Янь Гэ обомлели. В ту же секунду Янь Гэ подскочил к Цюй Ли, собираясь ее ударить, но Лао Линь его остановил. Янь Гэ, беспомощно махнув рукой, только и произнес: «Это конец». Лао Линь вздохнул, а потом, глядя на Янь Гэ, засмеялся:

– Все что ни делается, все к лучшему. Зато теперь мы оказались по одну сторону баррикады.

Вдруг он как-то подозрительно спросил:

– А почему среди стольких особняков вор выбрал именно ваш?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза