Меняла

С утра я под чутким руководством лучшего снайпера тройки-лидеров Ангуса занимался метанием серебряных штырей. Только если в начале — просто стоя нам месте, то позже лежа, сидя двигаясь сам, и в движущуюся мишень. Примесь в серебре делала металл послушным магии, конечно адепты классической школы могли проделывать такие фокусы и с простой железякой, но даже мне — четверке — приходилось сильно потеть, чтобы, скажем, направить брошенный нож в цель. Тут же требовалось совсем немного усилий. Слитки самородного серебра попадались не часто, а с как его окрестили местные «легкого» еще реже. «Легкое» серебро тройки могли направить точно в цель, подправляя в полете. Оно было гораздо ярче в магическом зрении, чем остальная руда. Если сосредоточить усилия, то и удар штырем из серебра мог быть гораздо сильнее, чем просто брошенный рукой. Контролировать снаряд видящие могли на расстоянии двадцати-тридцати шагов, но этого было более чем достаточно для боя в тесных шахтах.

Я никогда не видел и не слышал о металле с такими свойствами. Или его применение было сильно ограниченно, или попросту он прошел мимо магов, как интересная, но малоперспективная игрушка. Однако в пещерах этот металл был о-го-го. Перехватывать линии, как я понял, здесь не умели иначе более сильный маг просто остановит снаряд или чего хуже перенаправит в бросающего. Но тут на каторге, куда не попадали даже слабенькие маги «легкое» серебро становилось эффективным оружием. У меня же вообще созрела куча идей применения чудесного металла. Однако для начала необходимо просто выбраться отсюда.

А пока я просто метал опостылевшие штыри. Обучение Ангус проводил в стиле: ученик дебил, а учитель бог.

— Держи лепила, штырь и метай его в ту дощечку, — которая к слову сказать была размером с детскую ладошку и отмеренное тренером рассеяние едва вписывалось в возможности двойки к коей меня отнесли.

— А сколько раз попасть?

— Ты идиот Лекарь, метай пока я не скажу стоп, а будешь часто мазать, ты меня знаешь.

Как вводится имелись наказания за промахи, от безобидного подзатыльника до интенсивной работы в штольне, от места и до вечерней пайки. Однако или «прогрессивная» система обучения или мои таланты нешуточно развили мои способности в метании штырей. Хоть Ангус был откровенно паршивым учителем, да еще мы испытывали друг к другу инстинктивную неприязнь, обязанности свои он выполнял туго, хотя может это был просто садизм?

— О как, лекарь, неплохо, — снизошел сенсей после того как я стал попадать в дощечку примерно два часа подряд. — А теперь присядь, да во-во именно так. Камешек подкати, что нога неудобно лежала. Да красиво. Теперь метай.

— ?

— Метай дорогой, в пещерах еще не так скрючит, а дело свое ты должен делать, лежа, ползком. На четвереньках и с дыркой в боку, понял?

— Да, Ангус, — я испуганно вздрогнул, с садиста сталось бы претворить в жизнь и дырку в боку и позу, а потом заставить долбить ненавистную дощечку.

В общем в течении пары недель я научился уверенно метать штыри из любой позы, пусть не очень метко, но сильно и в нужную сторону. Ангус же выполнив этакий минимум-зачет по метанию штырей оставил мой дальнейший прогресс на мою совесть.

Вил учил отбивать снаряды, пользуясь небольшими, но чертовски тяжелыми серебряными щитами. Пара щитков намертво прикреплялась к запястьям, и там, где брошенный снаряд не мог поймать и тренированный мечник, помогала магия. Однако поначалу было вообще просто трудно двигать руками, отягощенными серебром, а не то, что отбивать летящие с огромной скоростью штыри. Здоровяк же играючи жонглировал серебряными болванками, подставляя щиты под смертоносные удары.

С Вилом сложилась не в пример более дружеская атмосфера на тренировках. Хоть здоровяк и немало попортил мне шкуру, но делал он это не по надобности, давя там где как он считал в будущем это спасет мне и членам клана жизни.

— Вил, ну тебе просто, ты же здоровый как конь, вот и можешь так ловко подставить щит, — я в очередной раз протестовал, здоровяк в сотый раз повязав мне на запястья щитки начинал метать небольшие булыжники вроде тех что использовали людоедов, только медленнее и не такие увесистые. Однако пропущенные удары раз за разом оставляли громадные синяки и ссадины.

— Я же говорю тебе, Лекарь, не в силе дело, я сам хрен, когда бы смог поймать такой снаряд, и тем более без щитков. Пойми, возьми я деревянные, результат будет такой же как у тебя, если не хуже. Дело в серебре, как только ты это почувствуешь, станет легче.

— Да умом то я понял, только вот….

— Ну другого пути я не знаю, так что лови…, — и пытка продолжилась.