Менялы

— Дело в том, что, как заявил этот банк в своем официальном сообщении, у него нет достаточно денег для дальнейшего строительства «Форума». Банк решил сократить финансирование строительства наполовину, и многие собравшиеся здесь думают, что и другая половина под угрозой. Во всяком случае, если не начать трубить тревогу сейчас, то так оно и может случиться!

Эдвина резко сказала:

— Поэтому вы здесь и устроили такое?

Она заметила в толпе несколько субъектов с блокнотами: значит, появились и газетные репортеры. Это было неспроста, так же, как и телевизионные камеры на улице. Кто-то позаботился о прессе. Но кто?..

Сэт Оринда изобразил глубокую обиду на гладко выбритом лице.

— Нет, мэм. Мы — бедные люди, и мы принесли сюда наши последние гроши, дабы оказать помощь банку, попавшему в беду…

— Правильно! — вставил чей-то голос. — Разве это не по-добрососедски?

— Истинное положение дел банка было разъяснено в нашем заявлении, — ответила Эдвина. — Речь идет не о затруднениях банка, а о его дальнейшей политике. Более того, как заявил банк, мы твердо намерены снова полностью финансировать ваш проект. Правда, несколько позже…

Она и сама-то не очень верила в свои слова. Немудрено, что собравшиеся громко заулюлюкали.

Пожалуй, это было первое проявление враждебности. Сэт Оринда повернулся к толпе и поднял руку. Улюлюканье прекратилось.

— В обшем-то, как хотите, так и рассуждайте, — сказал он, — но мы пришли сюда вложить деньги в ваш банк. Это и есть наши акции надежды. Мы надеялись, что, увидев всех нас здесь и разделив наши чувства, вы измените свою политику.

— Ну, а если не изменим?

— Тогда, вероятно, мы найдем еще людей и еще денег.

Из толпы весело донеслось:

— Уж точно! Еще дополна людей придет… Монет-то у нас немного, а народу хоть отбавляй!..

— Конечно же, — продолжал Оринда с выражением полной невинности на лице, — те из нас, кто сегодня открывает счет, возможно придут сюда завтра или послезавтра, или через неделю, чтобы снять деньги со своего счета. Вы сами понимаете, что большинство из нас не может позволить себе роскошь долго хранить деньги на лицевом счете. Но опять-таки, как только они снова у нас появятся, мы придем снова и снова сделаем вклады. — Его глаза озорно сверкнули. — Так что без работы вы не останетесь…

— Да, — сказала Эдвина, — теперь все понятно.

Какой-то репортер обратился к негру:

— Мистер Оринда! А какой вклад лично вы намерены сделать?

— Да уж очень большой, — сказал тот весело. — Многие пришли сюда с пятью долларами. Это минимальная сумма, которую банк принимает на счет. Не правда ли?

Эдвина кивнула.

В некоторых банках требовалось пятьдесят долларов, чтобы открыть счет, и сто — для получения чековой книжки. В других — ограничительных сумм не было вообще. Первый Коммерческий, стремясь способствовать притоку мелких вкладчиков, встал на компромиссный путь, избрав минимум в размере пяти долларов.

— Факт, — продолжал Оринда, — что мои друзья и я лично хотим оказать вам всяческую помощь. Мы далеки от мысли нарушить порядок. Но мы рассчитываем на справедливость.

— Как это понять?

— Видите ли, стоящие здесь, — заявил Оринда, — а равно и те, что томятся в очереди на улице, — такие же клиенты, как и все прочие, обслуживаемые вашим банком. Мы будем стоять в очереди независимо от того, сколько это займет времени. Но мы не пропустим без очереди никого и не потерпим никаких поблажек. Иначе говоря, любой, идущий сюда, неважно кто он, займет свою очередь в самом ее конце…

— Ну, это мы еще посмотрим! — сказал охранник.

— И мы тоже, сэр. Потому что это будет ничем иным, как актом дискриминации. И тут вы услышите такое!..

Репортеры бешено строчили в блокнотах. Эдвина продралась сквозь толпу к трем дополнительным столам, которые за это время были поставлены в холле. Еще четыре готовились. А очередь нисколько не уменьшалась. На часах было 9.45.

В трех кварталах от банка Марго Бреккен оборудовала «командный пункт» в маленьком скромном «фольксвагене». Сюда то и дело прибегали нарочные с донесениями. Судя по всему, операция шла успешно. Марго особенно настаивала на том, чтобы вкладчики при разговоре с представителями банка вели себя исключительно дружелюбно и корректно. Ни кто иной как Марго придумала лозунг — «Акция надежды». Все выглядело как нельзя более невинно: в банк пришли друзья, готовые, несмотря на ограниченные средства, оказать помощь ПКА.

Марго знала: малейший намек на то, что Первый Коммерческий Американский банк попал в беду, больно ударит по самому чувствительному нерву администрации.

И хотя никто не делал секрета из того, чем вызвана эта акция, клиенты ни за что не должны были прибегать к угрозам, скажем, парализовать деятельность банка, если не будут возвращены фонды на строительство «Форум Ист». Марго сказала так:

— Пусть администрация банка сама сделает должные выводы.