Меню высоких отношений

– Оля, у нас на работе девушка погибла. Хотела у тебя спросить…

– Погоди, – испугано перебила она, – это уже на новой работе случилось?

– Да.

– Вика, ты опасный человек.

– Да ладно, – в какой-то мере я даже обиделась на Ольгу. Можно подумать, что это я Полину с крыши столкнула.

Честно говоря, Ольга не просто так сказала. Дело в том, что в ресторане «Кабуки», где я прежде работала, произошло несколько смертей, к которым я, разумеется, никакого отношения не имела, но в расследовании инцидентов участие принимала, причем очень активное.

Ольга об этом знала и теперь пыталась провести некую связь между давнишними событиями и сегодняшней смертью Полины. Впрочем, скорей всего, она пошутила, назвав меня опасным человеком. Я ее прощаю. Главное, чтобы она Никите не внушила мысль, что от меня исходят несчастья.

– Оля, девушка спрыгнула с крыши, с крыши ресторана «Три самурая». Разбилась насмерть.

– Суицид?

– Менты так и думают. Дело заводить не хотят. А если не хотят, то и не заведут, – вздохнула я. – Хотя, знаешь, вроде бы ей не с чего было прыгать. Я имею в виду, что все у нее хорошо было, не хуже, чем у других. Да и высота нашего здания такая, что можно и не разбиться. Некоторое время после падения она была жива. Даже разговаривала, но ее слова больше напоминали бред. Представляешь, она говорила, что не знала о том, что умеет летать.

– Думаешь, что ее сбросили? Узнаю свою невестку, – хмыкнула Ольга. – Вот что я тебе скажу. То, что ты называешь бредом, вполне естественное состояние. Твоя коллега, что называется, видела свет в конце тоннеля. Ей могли и ангелы привидеться! Что касается относительно низкой высоты вашего здания, то скажу так: чтобы разбиться, не нужно лезть на крышу высотки. Разбиться можно, спрыгнув с табуретки, повеситься на радиаторе отопления, а утонуть в луже. Было бы, как говорится, желание. И для этого не нужны какие-то особые причины. Есть люди, запрограммированные на скорую смерть. Конечно же, это психическое отклонение, но не такое уж редкое. В зоне риска нежеланные дети и дети, пережившие в раннем детстве сильный стресс, насилие, потерю родителей, близких родственников, друзей.

– Да-да, это как раз о Полине. Она сначала пережила развод родителей, а потом их смерть. Последней каплей стала ссора с парнем.

– Вот! Очевидно, она считала, что нужна была только свом близким.

– Оля, а можно запрограммировать человека на суицид? – спросила я, вспомнив о странных SMS-ках. – Скажем, применив к человеку гипноз.

– Кино насмотрелась? Шпионы по углам мерещатся? А твоя сотрудница часом не баловалась наркотиками или не злоупотребляла алкоголем? Наркоманы просто созданы для полетов.

– Нет, что ты! Полина не была ни наркоманкой, ни алкоголичкой.

– Ты могла не знать. Вот что, скажи мне фамилию своей Полины, а я посмотрю, не числится ли она в нашем списке.

– Полина Кротова. Ей двадцать четыре года. Жила по адресу…

– Завтра созвонимся, – пообещала Ольга.

– Погоди, полицейский сказал, что сейчас в городе просто эпидемия самоубийств. За последнюю неделю несколько подобных случаев.

– Вика, каждый день что-нибудь случается. Про эпидемию среди подростков слышала. «Синий кит» у всех на слуху. Но это в целом по стране. У нас, слава богу, пока случаев детских суицидов не было. Да и взрослые не так часто в петлю лезут или прыгают с крыши. Во всяком случае, нам на пятиминутках не докладывали о поголовном желании горожан свести счеты с жизнью. Скорей всего, полиция и впрямь не хочет возбуждать уголовное дело. Вот и ссылается на мнимую эпидемию. Кстати, чем ближе весна, тем чаше у людей с психическими отклонениями случаются обострения, но до крайности мало кто доходит.

– Спасибо, Оля. Ты меня успокоила.

На следующий день, в половине восьмого я проводила Никиту в университет. Он читает студентам лекции, поэтому опаздывать не должен ни при каких обстоятельствах. Его подопечные – крайне пунктуальные товарищи. Если преподаватель опоздает на пять минут, то уже через шесть минут в аудитории никого не будет – разбегутся.

Обычно я выхожу из дома через час после мужа, поскольку мой рабочий день начинается в девять утра. Сегодня же я выскочила из квартиры через пятнадцать минут после Никиты – и побежала не в «Три самурая», а в морг.

– Здравствуйте, – задыхаясь от быстрой ходьбы, бросила я на входе.

Рядом с дверью сидел мордастый охранник – не тот, что был вчера.

– Здравствуйте, – вяло ответил он. – Здоровье живым не помешает.

В его голосе было столько скорби, что мне стало стыдно за свою торопливость. Разве в здание, где находят последний земной ночлег бренные души, вбегают так, как я вбежала с пеной у рта?

– Да-да, вы правы, – сказала я, изобразив на лице трагическую гримасу. – Я родственница Артема Петрова. Мне вчера сообщили, что он у вас тут лежит. Вчера доставили.

– Артем Петров, говорите? – охранник наклонился над списком. – Есть такой. Вы первая о нем спросили.