Меню высоких отношений

Особого желания смотреть на покойника у меня не было, но надо было отыграть роль до конца.

– Разумеется, только боюсь, что расплачусь.

– К слезам мы привычные. Идите прямо по коридорчику, скажите, что к Петрову. Вам там и нашатырь предложат, и водичку.

– Спасибо, – кивнула я ему и на ватных ногах зашагала к обитой железом двери.

Ни одной двери, куда можно было бы свернуть по пути, не оказалось – пришлось идти в покойницкую. Глубоко вздохнув, я дернула на себя дверь. В нос пахнуло приторным запахом формалина, от которого стало совсем дурно.

Разглядев в глубине зала человека в белом халате, я крикнула:

– Здравствуйте, я к Петрову. Можно? – и тут же поймала себя на мысли, что фраза больше подходит для визита в больницу, чем для морга. Петрова я уже ничем не могу побеспокоить, к нему всегда можно.

– К Петрову? – переспросил молодой доктор. – Когда к нам привезли?

– Вчера.

– Смотрите в том ряду. Кажется, последний справа, – махнул он рукой на крайний ряд столов, на которых лежали покойники, накрытые простынями.

Я с опаской стала пробираться к указанному столу, стараясь не смотреть на торчащие из-под простыней босые ноги.

– Этот? – спросила я, добравшись до последнего стола.

– На бирку посмотрите.

– Петров Артем Иванович, – прочитала я. Приподняв край простыни, я поздоровалась: – Ну, здравствуй, Артем. Что ж ты так рано ушел из жизни? Мог бы еще пожить, ответить мне на пару вопросов. Ты довел Полину до самоубийства? Или кто-то другой помог? Не очень-то она была похожа на сумасшедшую, чтобы в двадцать четыре года с крыши прыгать.

Естественно, никто мне не ответил – Артем лежал, не шелохнувшись. Жизни в нем было – ноль целых и ноль десятых. Светлые пшеничные волосы почти сливались по цвету с пожелтевшим за ночь лицом. Синие губы плотно сжались. Я отметила, что на лице ни царапинки. Из любопытства приподняла простынь выше. Левый бок был стесан до основания, из раны с запекшимися краями торчали ребра. Парню досталось по полной программе.

Над раной имелась наколка, явно выполненная не в салоне тату. Дело даже не в том, что линии были наколоты неумелой рукой, а в самом рисунке, в котором, вне всякого сомнения, прослеживалась тюремная символика. Грудь Артема «украшал» тюльпан, вокруг стебля которого вилась колючая проволока.

Когда я училась на юридическом факультете, у нас читал лекции по криминалистике доцент Тетеркин, много лет проработавший в судебной медицине. В его практике бывало, что именно татуировка помогала раскрыть личность покойного. В преступном мире каждая завитушка нарисованная на теле что-то да означает.

«Черт, а ведь Артем сидел! По малолетке! Интересно, Полина знала, с кем связалась?» – промелькнуло в голове.

– Вы его жена? – услышала я над ухом и от неожиданности вздрогнула.

Разговаривая с Артемом, я не заметила, как ко мне приблизился молодой человек в белом халате.

– Нет, я его сестра. Скажите, доктор, он сразу умер или был некоторое время в сознании? Мне очень важно это знать! Вдруг он что-то сказал перед смертью?

– Некоторое время жил, но… Знаете, все в руках божьих. Хотите, дам номер телефона Антона, моего друга? Он медбратом на скорой помощи работает. Это они его сюда доставили.

– Да, конечно! Записываю.

– Пишите… Скажите, что от Сергея. Это я.

Сергей накрыл Артема простыней, а я поторопилась к выходу.

– Девушка, а что с вещами делать?

– Как что делать? – оглянулась я на охранника.

– Вы принесите документ какой-нибудь, чтобы мы могли вам вещи отдать.

– Мне?

– Ну да. Вы же родственница?!

Признаваться, что Артем Петров не мой родственник, я не стала.

– Я-то родственница, но у Артема была еще девушка. Вдруг она захочет вещи забрать.

– И как долго этим вещам у нас лежать? Мы долго держать их не можем!

– Вот мой телефон, – я вырвала из записной книжки листок и написала на нем свой номер. – Позвоните, если никто вещи не заберет, – и, немного подумав, добавила: – и если кто-то придет за ними, тоже позвоните.

Выйдя из морга, я тут же набрала Антона. Медбрат вспомнил парня, которого они забрали с пересечения улицы Челюскинцев и Театрального проспекта. Когда забирали, он был жив, но умер в машине «скорой помощи». Пришлось его вместо операционной везти прямо в морг.

– Скажите, Антон, а этот парень что-нибудь говорил перед смертью?

– Он ненадолго пришел в себя, но то, что он сказал, больше похоже на бред. Вспоминал какие-то игры.

– Игры?

– Он говорил, что заигрался или доигрался, очень сожалеет и просит у всех прощения. За что и у кого – я не понял.

– Да и мне пока понять что-либо трудно, – согласилась я с Антоном. – Но все равно, спасибо.

Далеко прятать телефон я не стала, сразу после разговора с Антоном набрала номер, на который Артем скинул свое последнее сообщение. Увы, абонент оказался вне зоны доступа.

Глава 7