Меню высоких отношений

Зря я торопилась. Очевидно, Лена так рано домой не приходила. Но я не особенно расстроилась: сегодня у Никиты нет первой пары, зато есть вечерники. Значит, время у меня есть – раньше половины девятого он домой не возвратится. А Лена, будем надеяться, до восьми здесь объявится.

Я вышла на улицу и посмотрела на темные окна Лениной квартиры. Сидеть под подъездом на лавочке было холодно, я решила пройтись по улице, на которой было расположено несколько магазинов. Пару раз я возвращалась обратно – окна продолжали оставаться темными. Лишь с третьей попытки мне повезло: в окне кухни хорошо был виден светящийся абажур.

Мысленно пожелав себе удачи, я поднялась на третий этаж и в третий раз за день вдавила палец в кнопку звонка.

– Да иду-иду, – услышала я за дверью женский голос, показавшийся мне удивительно знакомым.

Я стояла на пороге в недоумении. Все мои заготовки для разговора с Леной оказались напрасными – на пороге стояла Влада!

От нее несло алкоголем. Сколько она выпила, трудно сказать, но среднюю степень опьянения выдавали мутные глаза и медленная речь:

– Ви-и-ка? – она как будто даже обрадовалась мне. – Ты ко мне в гости? Умница! А я вот по дороге домой в кафе зашла. Знаешь, так захотелось расслабиться. А что с твоим лицом? Случилось что-то? Еще кто-то умер?

– Здравствуй, Лена.

Вспомнилось, что полное имя Влады – Владлена. Как-то она, делясь своими детскими воспоминаниями, рассказала, что, когда была маленькая, родители не могли договориться между собой, как называть дочь. Отец настаивал на имени Влада, а мать упорно звала ее Леной.

– Здравствуй, Лена, – еще раз повторила я, наблюдая, как на глазах бледнеет ее лицо. – Не отпирайся. Я все знаю, – стараясь выглядеть абсолютно спокойной, сообщила я. – Про тебя, про Артема.

– Что ты еще знаешь? – почти шепотом спросила она.

– Может, пригласишь в дом? Чаем угостишь? Мне, кажется, нам есть о чем поговорить.

– Проходи, – сквозь зубы проговорила она и, не сдержавшись, зло добавила: – только чай дома попьешь. Могу налить что-нибудь покрепче.

– Крепче не надо.

– Зря. У меня есть коньяк, вино, наливка матушкина. Вкусная.

– Вкусная, пробовала, – подтвердила я.

– Значит, и там была? – хмыкнула она. – Значит, до всего докопалась. Ладно, пойдем на кухню, угощу тебя… чаем. Поговорить, действительно, есть о чем. Не могу в себе больше это держать. Каждый день напиваюсь, а легче не становится. Только предупреждаю: может, я в чем-то и виновата, но за любовь не судят.

– А если эта любовь отправила на тот свет несколько человек, тоже не судят?

– Кого же я, по-твоему, отправила?

– Полину!

– Я? Бред!

Мне показалось, она очень натурально удивилась. Впрочем, как я могла заметить, Влада не была лишена природного артистизма.

– Зачем мне надо было отправлять Полину на тот свет?

– Наверное, чтобы вернуть Артема. Это ведь за ним ты уехала из родного поселка?

После двух минут напряженного молчания Влада заговорила:

– Да, и туда я тоже за ним вернулась. Как я поняла, мама тебе рассказала, что Артем был моей первой любовью и, наверное, единственной. Меня словно переклинило от этой любви. Но он тоже меня любил. И в колонию из-за меня попал.

– ???

Взглянув в мои удивленные глаза, Влада пояснила:

– Близился день моего рождения. Он хотел устроить мне праздник – с шампанским, конфетами, с воздушными шарами. Было желание, но не было денег. Если бы я знала, что он полезет за шампанским в ларек, я бы его отговорила, но случилось то, что случилось. Он попался – его осудили, отправили в колонию. Срок дали приличный. Мне кажется, что на Артема списали все недостачи за все годы существования ларька. Наш участковый решил выслужиться, а хозяин ларька погреть руки: ларек был застрахован. Увы, Артем не смог доказать, что пропало всего-то три бутылки шампанского и две коробки конфет. Я очень переживала разлуку, писала ему письма каждый день, а он не отвечал на них. Только потом я узнала, что моя мама договорилась на почте, чтобы ни мои, ни его письма не доходили до адресата. А тогда я думала, что он обвинил во всех своих бедах меня. Ведь это мой день рождения был, и из-за меня он полез в ларек! Но я не толкала его на преступление. Веришь?

Я лишь пожала плечами. Влада продолжила:

– Письма мои к нему продолжали не доходить. Мама подзуживала меня: «Раз он не пишет, то не пиши и ты. Выкинь из головы». Я попыталась его забыть, вычеркнуть из жизни, и мне почти это удалось. Я уехала в город, поступила в институт, кавалера завела. Но когда я услышала, что он вновь появился в поселке, то бросила все и примчалась. Мы выяснили отношения, помирились. Я переехала к нему. Наглядеться на него не могла. Все для него делала. А потом… Наверное, он заскучал со мной. Начались придирки по пустякам. Я, дескать, его ревностью замучила, а он птица вольная. А через некоторое время он вдруг сказал, что я его не ждала, начала изменять, как только его забрали.

– Ты хочешь сказать, что тебя оговорили? Но минуту назад ты сказала, что у тебя был кавалер.