Меньше нуля

UzGold зазывает инвесторов

Новый владелец крупнейшей золотодобывающей компании Узбекистана UzGold Алекс Лазеревич намерен привлечь для развития компании средства международных инвесторов. В интервью «Коммерсанту» Лазаревич сообщил, что ведет переговоры с рядом крупных международных инвесторов, в том числе Банком реконструкции Евросоюза. Средства нужны на развитие добывающей компании, а также на погашение кредитов перед российскими банками, по неофициальной информации, покупка UzGold стоила Лазаревичу более 300 миллионов долларов. Предприниматель также заявил, что не планирует продавать контроль над UzGold структурам предпринимателя Ивана Адамовича. «Это полный бред», — сказал Лазаревич в интервью «Коммерсанту».

Мы с Кристиной расположились на полузаброшенной веранде в здании Речного вокзала, купили два пива у сонного хронически недовольного жизнью бармена в кафе, неведомо как сохранившемся здесь. Речная гладь слепила глаза миллионами бликов, доносились крики чаек, похожие на гудки застрявших в гигантской пробке машин, ветер доносил запах разогретой солнцем травы. Кристина только что вернулась из офиса нефтяной компании Standard Oil, контрольный пакет компании принадлежал «Радиотеху», который боролся за контроль над активом с иностранными акционерами. В тот день в офис Standard Oil как раз пришли с обыском сотрудники Генпрокуратуры.

— Ну как, тебе удалось их финансовые документы достать? — спросил я.

Кристина прищурилась, глядя на сверкающую водную гладь, горячий ветер играл черной прядью ее волос.

— Помнишь их финдиректора Наташу? — произнесла она. — На вид такая классическая тупая блондинка с сиськами… Так вот, я приезжаю к ним в офис, мы садимся на кухне, там дежурят два спецназовца, или кто они там, такие с автоматами, в шлемах и всё такое, телефоны у всех отобрали. Мы сидим, тупо треплемся про парней: «Миша козел, а Максим такой зая» и всё прочее. Парни внаглую пялятся на мою блузку. И Наташа говорит вдруг: «Ой, я совсем забыла, Макс тебе подарок на день рождения просил передать». Я не понимаю, что за Максим, какой подарок вообще. Она встает и приносит такую флешку в виде брелка на ленточке со стразами. Через полчаса приходит какой-то мужик из прокуратуры, говорит, типа «валите все по домам», телефоны так и не отдали, уроды.

— Ну и что? — не понял я.

— Наташа на флешку записала всю их финансовую документацию за последние три месяца.

— О как, молодцы! А что в целом по Standard Oil происходит?

— Да так, с переменным успехом. Там есть такой Стивен Джонс, вице-президент и член совета директоров, он дал интервью Bloomberg, завтра должно выйти — куча всяких отборных гадостей про «Радиотех», нарушение прав иностранных акционеров и всё такое — тихий ужас, в общем.

— Понятно, ну, почитаем, надо бы с этим Блумсбери сделать что-то, поговорите с юристами, может, его уволить за что-нибудь, не знаю…

— Да уж, это был бы реальный подарок, — улыбнулась Кристина.

— Я подумаю, — произнес я. — Ладно, мне бежать надо, на встречу с Глебом.

— Господи, как ты можешь общаться с этим упырем! Телефон мне, кстати, новый не забудьте выписать, — Кристина щелкнула зажигалкой и сделала глубокую затяжку.

Мы встретились с Глебом на Шлюзовой набережной, рядом с мостом через канал гранитные ступени спускались прямо в заросшую ряской воду, на ее зеленоватой поверхности плавало отражение логотипа Ernst & Young.

— Где ты взял эту переписку? — сходу набросился на меня Глеб.

Он был в том же сером пиджаке, только вместо рубашки на нем была красная футболка с изображением Микки-Мауса.

— Какую переписку? — с невинным видом поинтересовался я.

— Петя, не включай тупого, переписку Лазаревича с узбекскими чиновниками, где он обещает им взятки и признается в том, что за ним стоит Адамович. Переписку, которую ты собираешься передать Financial Times.

— Ну, где взял, там уже нет. Более интересно, откуда ты об этом узнал, коллега.

— Так, стоп, — Глеб предостерегающе поднял руку, — не важно, где ты ее взял. Молодец, не спорю, но ты же понимаешь, что эта история выплывет, всем будет плохо, скандал будет такой, что узбеки со страху вообще национализируют UzGold, а нас и вас, кстати, на местный рынок вообще никогда больше не пустят. Мы готовы пойти на какие-то уступки для того, чтобы это письмо временно потерялось.

Я напустил на себя важный вид.