Меньшее зло

– Да. Пять крытых повозок. Должно хватить.

– Хватит, – согласился Хварроу. – У них с собой аппаратура. Будут организовывать космический «контур».

– Новая пересылка на Миренаду?

– Да. Надо закончить переброску сил. Тысячник Эблау бомбардирует центр депешами и просит ускорить пересылку. Равитан перешел к активным действиям.

– А тысячник не преувеличивает? Равитан не может серьезно усилить свою группировку, у них же прервана связь с Арнией.

Хварроу взглянул на помощника. Шован, как и он сам, происходил из древнего знатного рода и, как каждый, в чьих жилах текла благородная кровь, был высок ростом, строен, худощав и бледен лицом. Молодой разведчик, только недавно получивший первое звание – секретен, – имел пока недостаточный опыт работы. Что, впрочем, с лихвой окупал старанием и прилежанием. Он был умен, эрудирован, отлично образован и горел желанием выполнить любое задание.

Однако, как и все молодые отпрыски родов, чья история насчитывает больше двух тысяч лет, несколько заносчив и высокомерен. Тысячник Эблау – потомственный дворянин – имел чуть меньше поколений знатных предков, и Шован позволял себе неосторожные высказывания в его адрес.

Сам Хварроу, носивший титул дот-хан (старший сын ханского рода), ко всем геральдическим регалиям относился не так трепетно. Проработав в Коллегии пятнадцать лет, он понял – человека лучше всего судить по его делам, а не по количеству бюстов в галерее предков.

Нередко бывало, что простолюдин, достигший определенного положения благодаря только своей настойчивости и уму, выполнял работу лучше, чем отпрыск знатнейшего рода. И чем дальше, тем больше таких примеров видел Хварроу.

Но говорить об этом помощнику он, конечно, не стал. Возможно, со временем тот сам поймет простую истину.

Вместо этого он приказал выслать к месту перехода все подводы под надежной охраной и, как только группы перейдут, связаться с ними.

Устраивать «окно» в своем доме Хварроу не стал. Всегда есть опасность, что враг сможет обнаружить место и нагрянуть сюда большими силами. Пока что Логошет под контролем Равитана, и следует соблюдать особую осторожность.

– Мне ехать с обозом? – спросил Шован.

– Не стоит. Мы достаточно платим наемникам и давно уже прикормили их. Они сделают все как надо. Лучше подготовим встречу здесь. Не исключено, что пожалует начальство.

– Да, конечно, – склонил голову Шован. – Я отдам приказ и прослежу.

– Отлично, – милостиво кивнул Хварроу и едва заметно улыбнулся.

…Бона Толик предлагал бросить в ближайшие кусты, тем самым освободив себя от лишней обузы.

– Раз оставили его в живых, давай сбросим и дело с концом.

– Нет, – не согласился Сергей – Пока он с нами. Найдут его датлайцы в таком состоянии, мигом сообразят, что он накачан препаратами.

– Не найдут.

– Могут. Мы сейчас должны учитывать любые, даже самые невероятные вещи.

Толик недовольно фыркнул, тряхнул едва стоявшего на ногах Бона и плюнул тому под ноги.

Их источник информации сейчас пребывал не в лучшей форме. После форсированного допроса, где ему пересчитали каждую извилину мозга и сверх всякой меры накачали лекарствами, по-хорошему надо бы отдохнуть сутки-другие. Так советовал Новистра.

Но Сергей решил иначе. Он попросил вколоть ему что-нибудь, напрочь отбивающее память. Чтобы Бон забыл все события последних суток.

– И тогда голова не будет болеть за него. Сколько химия держится в теле?

– День-два, – ответил Новистра. – Это если не применять специальных препаратов, ускоряющих их распад.

– Применяйте, – кивнул Сергей. – Нам нужен совершенно чистый субъект. Чтобы никаких следов воздействия.

И Новистра к прежнему набору препаратов добавил еще несколько. После чего Бон стал как выжатая тряпка. Перед самым переходом его слегка приободрили витаминами, чтобы он хоть мог стоять на ногах.

И все равно Толик вынужден был поддерживать его за плечо. Получивший невероятную дозу препаратов разного, иногда взаимоисключающего назначения абориген потерял способность соображать, говорить, слышать, видеть. И нормально ходить.

– В первое попавшееся заведение, – скомандовал Сергей. – Раз все же полностью не смогли исключить лекарства – спрячем. Снимаем комнату, его на койку, пусть дрыхнет. А сами проведем разведку. Что дальше – решим.

– Тогда я его лучше понесу, – предложил Толик. – Он легкий. А тащить его за собой – морока.

– Все решат, что несем пьяницу.

– Что все решат – мне по барабану.

С городом пришлось знакомиться заново. При свете дня. Впрочем, для того, кто видел один город европейского стиля образца пятнадцатого-семнадцатого веков, остальные может и не смотреть. Не считая некоторых архитектурных отличий и достопримечательностей, они построены как под копирку.

Узкие улочки, под ногами земля, песок, брусчатка или доски. Более-менее широкие дороги в центре. Тут же в центре – дворцы дворян, городская управа, церковь или что-то ее заменяющее. Сами дома из камня или бревен. Отгорожены высокими стенами и заборами. Окна узкие, двойного назначения – источник естественного освещения и бойница в одном флаконе. Этажей – максимум четыре.