Меньшее зло

Он тихо хмыкнул: разумеется, солидарен. Траун все так же подвергал риску стабильность Доминации, а разгорающиеся разногласия лишь подчеркнули, до чего же хрупка эта стабильность.

Но, как он и пытался втолковать Зисталму, все было не так просто, как раньше. Теперь ему не только нужно было отстаивать интересы семьи, но и держать в уме, как другие семьи воспринимают эти интересы и лично его самого. А здесь, как он быстро понял, было очень трудно удержать равновесие.

К тому же любое его действие сейчас скорее всего будет бесполезной суетой. Траун оставил корабль, которым командовал, Зисталму продавил свой приказ о его изоляции, и маховик закрутился. Офицеры Флота экспансии и обороны могут сколько угодно разглагольствовать о товариществе и заступничестве, но как только вынесено официальное решение, подкрепленное приказом, берут под козырек. По крайней мере, как только Ба’киф поместит Трауна под стражу, проблема отпадет сама собой.

Впрочем, из чистого интереса он был бы не прочь послушать, как Траун будет оправдываться.

Но пока что более насущными были дела семьи Митт.

Турфиан включил внутреннюю связь резиденции.

– Старший помощник Тивик, зайдите ко мне, – попросил он. – Мне нужно составить петицию.

Глава 20

Глубоко под поверхностью Спозии, в бункере хранилища номер четыре, патриарх Ламиов выслушал по коммуникатору короткий отчет и отдал необходимые указания.

– Челнок только что приземлился, – сообщил он, убирая коммуникатор. – Он вот-вот будет здесь.

Ба’киф кивнул: пора бы уже.

– Хотите, я поднимусь и встречу его на полпути?

– Нет, все нормально, – сказал Ламиов. – У охраны свои приказы. Ни к чему привлекать к этому делу еще больше внимания.

– Надо думать, – хмыкнул генерал, незаметно поморщившись. – Страшно представить, как Цсилла с Нейпораром сейчас утопают в истеричных сообщениях о том, что над Спозией завис боевой корабль инородцев.

– Подумаешь, каких-то несколько сотен сигналов бдительных граждан, – с кривой усмешкой произнес патриарх. – Будем надеяться, все они автоматически подшиваются в досье с моими заверениями, что у нас все под контролем, не то Джа’фоск пришлет вызволять нас из беды добрую половину Сил обороны.

– Будем надеяться, – согласился Ба’киф. – Впрочем, он не сделал этого, когда в Доминации нарисовался Джикстас со своими килджи, с чего бы ему сейчас пороть горячку?

– Всегда нужно считаться с фактором неожиданности, – заметил Ламиов. – На Спозии никто в жизни не видел никардунский заградительный фрегат.

– Тем более разрисованный клановой символикой паккош.

– Точно, – подтвердил патриарх. – Разброс мнений о Трауне варьируется от любви до ненависти, но все согласны, что у него дар то и дело подкидывать свежие неприятности.

– А уж как Синдикура падка на свеженькое.

– И не говорите. – Ламиов посмотрел на вход в хранилище. – Лабаки, вам никогда не приходилось жалеть о содеянном? О пути, который мы проложили столько лет назад?

– О пути? – переспросил Ба’киф, как никогда остро ощутив свой возраст. У него было с десяток друзей, которые в приватной обстановке упрямо называли его средним именем тех времен, когда он еще принадлежал к семье Стайбла. Теперь же из них остался один Ламиов. – Или о том, куда Траун зашел на этом пути?

– Сдается мне, это одно и то же, – заметил патриарх. – Но без Трасса… – Он покачал головой. – Не таким нам виделся итог.

– Рано подводить итоги, – напомнил генерал. – Что до вашего вопроса – нет, жалеть мне не приходилось. Хотя должен признать, порой, выгораживая его перед синдиками, я в глубине души жалею, что мы не выбрали кого-то другого.

– А был ли другой кандидат?

– Нет, – признал Ба’киф. – Но в этом-то и суть, не правда ли? Не было, и сейчас нет, и вряд ли появится в будущем. Со времен Томоро Трагической не случалось такого, чтобы в одной личности сочетались стратегическое и тактическое мышление, подкрепленные наблюдательностью и способностью анализировать и прогнозировать.

– Ему бы еще политическую гибкость патриарха Томоро, – с сожалением произнес Ламиов.

– Ну, это уж вряд ли, – сказал Ба’киф. В конце концов, именно из-за этого на патриарха Тоораки вышли с предложением свести Трауна с Трассом. Их совместные начинания… – К чему сейчас сокрушаться о несбыточном.

– Пожалуй, соглашусь. – Ламиов издал короткий страдальческий смешок. – Говорят, что копание в упущенных возможностях и вопросах «что было бы, если?..» – признак старения. Интересно, кто из нас двоих этому больше подвержен.

– Вы, конечно, – любезно заверил его генерал. – Я-то уже давно запретил себе стареть.

– Ну да, как я мог забыть. – Патриарх кивком указал на дверь хранилища. – Есть идеи, что ему надо?

– Он не сказал, – ответил Ба’киф, ощутив, как от макушки до пяток пробежал холодок. – Но учитывая смуту внутри Доминации и неожиданный подозрительный интерес инородцев к Восходу… даже не хочу гадать.

– Я тоже, – поддержал его Ламиов. – Но догадки сами лезут в голову. У вас тоже?

Ба’киф тряхнул головой.

– Нет.

Следующие несколько минут они провели в молчании. Затем охранники снаружи наконец открыли дверь, и в хранилище вошел Траун.