Меньшее зло

— А ты разве не слышал? Не может быть… Мне Федор Фёдорович предложил советником. По экономике. Я как раз на покой собирался, пенсию начал оформлять. А он сам позвонил. Покалякали немного, вспомнили старые времена. Пригласил заехать, когда в Москве буду. И предложил. Я подумал, подумал — и согласился. Страну надо всё-таки обустраивать. А ежели мы все на пенсию подадимся, этим кто займётся? Я так Федору Фёдоровичу и сказал. Мне, говорю, Федор Фёдорович, никакой особенной зарплаты не надо, материально я, слава Богу, нормально обеспечен, и дети при деле. Так только, на молочишко да на разъезды по стране. Я, говорю, Федор Фёдорович, своё уже отпахал, хотел на покой да о душе подумать, по святым местам поездить, но раз такое дело, что обнаружилась во мне нужда — послужу. Так и порешили…

Ларри с интересом обнаружил, что вокруг него и Папы Гриши образовался плотный кружок из местных и приезжих. Папа Гриша это обнаружил тоже, потому что прибавил звук.

— Тут ведь самое главное, Ларри, дорогой ты мой человек, понять, в чём корень всех этих вот прелестей последнего времени, от которых нам всем уже ни вздохнуть, ни, как говорится, охнуть. Взять, к примеру, рынок. Рыночную экономику, я имею ввиду. Вот многие говорят — очень прогрессивное явление по сравнению с прежней нашей экономикой. Я согласен полностью. Но! — Тут Папа Гриша ухватил за пуговицу просунувшегося к нему официанта с подносом и проворковал обволакивающе: — Ты, милок, зачем мне французский коньяк опять приносишь? Я же говорил тебе давеча, чтоб принёс нашей водочки, «Русского стандарта». И бутербродик с красной икрой, чтоб только раз куснуть. О чём я? Да! Так вот почему это самое прогрессивное явление оборачивается для нас прогрессирующим, я бы сказал так, заболеванием? Кто ж нас наказывает этим самым явлением? Проще всего, конечно, сказать, что Ельцин-пьяница, да Чубайс с Гайдаром. Потому что мы привыкли на кого-нибудь свою собственную дурость валить. Нам так проще. Ну давайте их всех накажем примерно — и что? Легче жить будет? Нет. Не будет. А надо-то всего ничего. Правильный подход да политическая воля. С политической волей у нас теперь, — Папа Гриша взял богатырской лапой наконец доставленную ему стопку, взглянул куда-то в недосягаемую высь и выпил, будто перекрестился, — с политической волей у нас наладилось. Так что дело за малым.

— С воровством кончать надо, — подсказал кто-то из местных. — Расстреливать беспощадно.

— Перегибов нам не треба, — Папа Гриша предостерегающе поднял палец. — У нас на Руси это ни к чему хорошему не приводит. И руки рубили, и головы, и вешали, и по десятке за три колоска отмеривали — а результат? Не стрелять надо, а создавать такие условия, чтобы не слишком зарывались. Мы же с тобой реалисты, Ларри Георгиевич, я бы сказал даже — социалистические реалисты, и знаем прекрасно, что и при товарище Сталине, несмотря на всякие там строгости, воровали. Но не зарывались. И не потому, что было страшно, а потому, что была правильно отстроена система. У меня же конкретная программа есть. Я тут в Академию наук заехал по-свойски, собрал там знакомых — вот, говорю, есть такая мысль… Они загорелись — сейчас, говорят, мы все обсчитаем, проанализируем и доложим. Я потом ещё раз заехал — работают, прямо дым идёт. Скоро и Федору Фёдоровичу сможем рапортовать. А идея-то простая. Хочешь, расскажу, Ларри Георгиевич?

Окружившие Папу Гришу люди одобрительно загудели.