Меншиков

Странное на первый взгляд стремление чиновников отмахнуться от письма объяснялось очень просто – оно жгло им руки, его содержание было направлено против Меншикова. Анонимный автор обвинял Меншикова в том, что он «дванадесятилетнего отрока (Петра II. – Н.П.) принудил обручиться с недостойною того брака дочерью своею, внукою маркитанскою».[9] Следовательно, дед Марии Александровны Меншиковой, отец Александра Даниловича, согласно анониму, был маркитантом – продавцом съестного для солдат.

Иные сведения о предках Меншикова сообщают источники официального происхождения. Речь идет о дипломах на пожалование Меншикову княжеского достоинства Римской империи и Ижорского князя Российского государства. В царском дипломе глухо сказано, что Меншиков происходил «из фамилии благородной литовской, которого мы, ради верных услуг в нашей гвардии родителя его и видя в добрых поступках его самого надежду от юных лет, в милость нашего величества, восприяти и при дворе нашем возрастити удостоили».[10]

Давно известно, что чем меньше в тексте фактов и больше общих слов, тем легче завуалировать истину. Приведенная выше фраза из диплома оставляет простор для домыслов и вопросов, а также ответов на любой вкус.

В самом деле, что скрывалось за расплывчатым понятием «верные услуги», будто бы оказанные родителем Александра Даниловича; на каком поприще проявил себя отец Меншикова: административном, военном, придворном? Много лет спустя Александр Данилович предпримет попытку расшифровать смысл «верной услуги» – она состояла в том, что отец якобы раскрыл заговор Федора Шакловитого. Однако на страницах четырехтомной публикации розыскного дела фамилия Меншикова даже не упомянута.

Заслуги можно списать на счет «милости Божией» – так угодно было оценить их Петру. Сложнее обстояло дело с отдаленными предками, причисленными к «фамилии благородной литовской», конечно же, со слов Александра Даниловича и при участии барона Гюйссена, хлопотавшего при венском дворе о выдаче ему княжеского диплома. Эта версия нуждалась в обосновании, и Меншиков предпринял две попытки добыть необходимые доказательства.

Первая из них была предпринята вскоре после получения дипломов – в середине декабря 1707 года он заручился документом, утвержденным съездом литовской шляхты и подписанным великим маршалом княжества Литовского Воловичем, директором съезда князем Радзивиллом и еще 46 знатными литовцами. Подписавшие удостоверяли, что они признали Александра Меншика «нашей отчизны княжества Литовского сыном».[11] Но, удостоверив принадлежность Меншикова «к породе нашей», шляхта уклонилась сообщить какие-либо подробности: она не могла назвать фольварк, которым владели предки Менжика, равно как и сообщить, где, когда и на какой службе находились эти предки.

Подписанный документ вызывает подозрения. Не появился ли он на свет после обильного угощения, устроенного Меншиковым, чье княжеское достоинство уже было зарегистрировано австрийским императором и русским царем. Светлейший, надо полагать, не поскупился и на обещания предоставить какие-либо льготы шляхте, чьи владения находились на театре военных действий.

Получив постановление съезда, князь угомонился. Но когда у него возник план породниться с царствующей фамилией, для надутого тщеславия уже было недостаточно принадлежать к дворянскому сословию вообще. Князю хотелось быть потомком не ординарного дворянина, а дворянина, ведущего свою родословную из глубины веков, и показать, что тесть российского императора не человек случая и безродный выскочка, а потомок варягов, людей, близких к Рюриковичам. Так возникла идея взрастить пышное генеалогическое древо, своими корнями уходящее в далекое прошлое.

В архиве сохранился черновой набросок генеалогии князя на латинском языке. Автор ее, видимо, признал безнадежной попытку прибегать к именам и точным датам и их отсутствие решил возместить общими рассуждениями о превратностях человеческой судьбы. Тем самым открывался простор для взлета фантазии.

В качестве теоретической основы составитель генеалогии использовал банальную мысль, что «на земном шаре все подвержено изменению, что в мире нет ничего постоянного». Даже звезды и большие светила часто «подвержены затмениям», – заявлял автор.

От рассуждений в масштабе вселенной составитель генеалогии спускается на грешную землю, чтобы опереться на исторические примеры: существовала могущественная Греция, но оказалась завоеванной османами; Китай был покорен татарами, Рим тоже утратил блеск и величие. Аналогичные события известны и русской истории: пали Галич, Владимир, Новгород.