Менталист

Винсент сидел, глубоко погруженный в книгу о связи поведенческих моделей с возрастом. Автор пытался уяснить, какие взгляды, ценности и реакции наиболее обычны на том или ином этапе жизни. Люди не так уникальны, как может показаться. Эту книгу Винсент купил, чтобы лучше понять свою семью. О том, что у людей разных возрастов — девяти, пятнадцати, девятнадцати и сорока лет — могут возникнуть проблемы с взаимопониманием, он знал не понаслышке. С другой стороны, фактический материал, составивший основу для выводов автора, не имел к его семье непосредственного отношения, и об этом тоже следовало помнить.

Но на этот раз Винсент хотел понять убийцу. Привязать те его действия, которые уже были им известны, к определенному полу, возрасту, возможно, социальной среде. Это было бы кое-что. Но дело в том, что своим поведением убийца противоречил сам себе.

— Винсент? — раздраженно повторила Мария. — Твой телефон звонит. Или ты не хочешь говорить в моем присутствии?

Винсент захлопнул книгу и уставился на мобильник на ночном столике. На дисплее высветилось имя Мины. Он принял вызов. Мария демонстративно прибавила звук телевизора.

— Приятного времяпрепровождения с любимой женщиной, — язвительно напутствовала она. — Только не буди Астона, у него был тяжелый день в школе.

Винсент прошел в кабинет. Пытаться перекричать музыкальную программу «Давайте танцевать» на четвертом канале — безнадежное дело.

— Привет, Мина. — Винсент осторожно прикрыл дверь.

— Кристер разговаривал с дедушкой и бабушкой Тувы, — сообщила она. — Я только что читала рапорт.

— И тебе добрый день.

Хорошо, что это был не видеозвонок. Винсент почти не сомневался, что не смог бы скрыть самодовольной улыбки по поводу своей последней реплики.

— Привет, Винсент, — ответила Мина. — Я всего лишь пытаюсь держаться на твоем уровне.

— Молчу.

Винсент сел за письменный стол и медленно повернулся на стуле. Мина как будто говорила в наушниках. Естественно, разве она станет прижимать к уху телефон, который лежал на столе или в кармане… Не раньше чем хорошенько его вымоет. Вопрос, как долго продержатся наушники, потому что их она, конечно, тоже мыла. Если он когда-нибудь решится сделать Мине рождественский подарок, то это будет дополнительная пара «Эйрподс».

— И еще Кристер звонил Йесперу Сеси, отцу Агнес, — продолжала Мина. — Угадай, кого назвали все трое?

— Даниэля Баргабриэля.

Собственно, другого имени у Винсента не было.

— Отлично, менталист, — похвалила Мина. — Конечно, это всего лишь ничем не обоснованные подозрения. Мэрта и Гуннар говорят, что Тува даже не заговаривала о нем лишний раз из опасения мести. Йеспер утверждает, что Даниэль хотел заполучить квартиру Агнес. Йеспер, конечно, расист, но…

— Но ведь и Даниэль сбежал из кафе по какой-то причине.

Мина замолчала. Винсент услышал голоса на заднем фоне, которые то усиливались, то ослабевали. Мина, конечно, была на работе, где никто не знал, кому она звонит. Винсент ждал, когда она заговорит снова. Ему нравилось слушать Мину.

— Как поживает твой профиль? — спросила она, когда голоса на заднем фоне стихли. — Рубен был прав?

Винсент до сих пор размышлял над тем, что видел во время короткого посещения «Фаб Фики». Сквозь стену, отделявшую его кабинет от гостиной, доносился звонкий голос Тони Ирвинга, что-то об идеальном слоуфоксе. Похоже, Мария еще прибавила звук, после того как Винсент вышел из комнаты. И теперь он будет обезглавлен, по крайней мере, оглушен, если войдет к ней снова.

Но это уже следующая проблема.

— Лично у меня сложилось впечатление, что Даниэль что-то скрывает, — сказал Винсент, — но не более того. И он может впасть в агрессию, если на него надавить посильнее. Но пока я не вижу в нем признаков подавленной злобы. Ни сарказма, ни вздохов посреди разговора, которые могли бы свидетельствовать о цинизме, ни активировавшейся orbicularis oculi…

— Орби… что? — перебила его Мина.

— В общем, это о блуждающем взгляде, чего я у него действительно не наблюдал. Стресс, которому мы его подвергли, мог вылиться в дрожание рук или тик лицевых мышц, но ничего такого не было. С другой стороны, стоит ли делать далеко идущие выводы на основании одной-единственной встречи? То, что Даниэль не был агрессивен с нами, вовсе не означает, что он не станет таковым в другой ситуации. Но, как я уже говорил, наш убийца — личность противоречивая. Он демонстрирует не только дикую, звериную агрессию, но и способность к холодному расчету. Насколько это свойственно Даниэлю?

Мина выругалась.

— Судя по всему, нам в любом случае имеет смысл его задержать, — сказала она. — Даниэль либо виновен, либо нет и тогда нуждается в защите от партии «Шведское будущее». Папа Агнес там видная шишка, и он разозлен. Как публичное лицо Йеспер, конечно, не станет предпринимать ничего, что могло бы иметь для него неприятные последствия. Просто попросит кого-нибудь выложить фотографию Даниэля на странице партии в «Фейсбуке» с призывом «принять наконец верное решение». Сколько раз такое случалось раньше…

Винсент застонал и еще раз покрутился на стуле.