Менталист

Одна из женщин на улице показалась Мине знакомой, но отвернулась, как только та обратила на нее внимание, и прибавила шагу. Должно быть, Мина обозналась.

— Кстати, о расследовании, — сказала она. — Ты ведь собираешься на пресс-конференцию?.. Не уверена, что это хорошая идея. Если кто-нибудь из журналистов тебя узнает, возникнут нежелательные вопросы. Твое участие не следует афишировать, на этот счет Юлия ясно высказалась.

— Мне просто любопытно, как это бывает, — ответил Винсент.

Мина прикрыла глаза за солнечными очками.

— Мы делимся с журналистами частью информации, а другую часть оставляем при себе. Ту, которой, кроме нас, располагает убийца. Это позволяет нам потом отсортировывать ложные признания. Знаешь, сколько людей звонят и признаются в том, чего они не совершали? В убийстве Улофа Пальме[25] признались в общей сложности больше шестидесяти человек.

Мина сняла очки и подставила солнцу все лицо целиком. Она любила холод за ощущение стерильности. Но тепло… это сама жизнь. Если б еще не потеть так сильно. Но сейчас прохладный ветерок и температура, о какой можно только мечтать.

Мина оторвалась от стены, и они пошли дальше.

— В таком случае, — сказал Винсент, — нам имеет смысл прикинуться простачками. Дата и время убийства — безусловно, код. Я просто не могу себе представить, что это еще может быть. Но нам совсем не обязательно показывать, что мы об этом догадываемся… Нет, правда.

Некоторое время Мина молчала, а потом скосила глаза на Винсента.

— А что ты думаешь о Раске?

— Разве это не очевидно? — Винсент пнул лежавший на дороге камушек. — Раск — преступник с сексуальной мотивацией, чего я не вижу ни в одном из наших случаев.

— Но это не значит, что ее нет. Сексуальная мотивация выражается не только в половых актах. Побои, стремление к власти, боль, запугивание — сколько раз я сталкивалась со всем этим…

— Стыд и позор мужской половине рода человеческого, — перебил ее Винсент.

— Женщины тоже способны на такое, — возразила Мина. — Но мужчина — насильник другого масштаба. Я только лишь хочу сказать, что мы не можем утверждать, что в этих преступлениях нет сексуальной мотивации.

Винсент кивнул:

— Ты абсолютно права. На сегодняшний день ничего нельзя исключать… И все-таки стиль Юнаса Раска представляется мне… недостаточно изощренным, что ли, для всего этого. Да, вот это, пожалуй, и есть то самое нужное слово… Что-то подсказывает мне, что Раск — не то направление, в котором нам следует прилагать усилия.

Мина не отвечала. Разговоры о сексе пробуждали воспоминания, от которых она предпочла бы избавиться раз и навсегда. Секс как сила, инструмент власти. У нее имелся личный опыт по этой части. Но все это в прошлом, навсегда. В конце концов, «Сатисфаер Про‐2» ничуть не хуже. Можно сказать, это лучший бойфренд, который когда-либо был у Мины в жизни.

Некоторое время они шли молча, и это была необыкновенно комфортная тишина. Потом Винсент поднял руку и показал куда-то, щурясь на солнце:

— Вон там мы с Марией поженились.

Мина вытянула шею, пытаясь разглядеть, куда показывает Винсент.

— В «Грёна Лунде»? — удивилась она.

— Нет. Видишь маленький островок рядом? Кастельхольмен. Ее семья так и не приехала… — Он коротко рассмеялся. — Но с учетом того, что этот брак — чистые американские горки, «Грёна Лунд» подошел бы лучше.

Мина смотрела на вытянутое красное здание на маленьком островке под ними. Это, должно быть, на него показывал Винсент. Что ж, выглядит благородно. Но он прав — в «Грёна Лунде» было бы смешнее.

— А знаешь, Винсент, несмотря на твои упражнения в ведении светской беседы, поддерживать обычный человеческий разговор у тебя получается нисколько не хуже.

— Не со всеми.

Мина улыбнулась и снова оглядела город. Где-то там, внизу, бродит убийца и только выжидает случая для нанесения следующего удара. И они с Винсентом должны его опередить. У них просто нет выбора.

* * *

Винсент прислонился к стене, скрестил руки на груди и заложил ногу за ногу. Он обещал Мине держаться в тени.

— Чертовы гиены, — сказал Рубен, который стоял рядом с ним в самом конце зала.

— Они делают то, что должны, — заметил Винсент.

Рубен как будто начал воспринимать его как полноправного члена группы. На время расследования, по крайней мере.

— Тебе легко говорить, — продолжал Рубен, — а в нашей работе они чаще всего большая помеха. И не думаю, что эта идея с телефонами что-нибудь нам даст.

— Угадываю ход твоих мыслей, но журналисты — третья власть, они нужны в качестве противовеса первой и второй. Иначе возникает опасность тирании и полицейского произвола, и…

— Швеция не какая-нибудь там банановая республика, — раздраженно перебил его Рубен.