Ментальность в зеркале языка

Французское слово âme – «душа», представление о которой, безусловно, связано и с античными, и с христианскими представлениями, мыслится во французском языке, в первую очередь, как неодушевленный предмет, с которым человек совершает ряд физических действий. Французская душа явным образом ассоциируется с тканью и одеждой, то есть с некоторой оболочкой, в оценке которой эстетический аспект находится отнюдь не на последнем месте. Французская душа также отождествляется с металлом, во всяком случае, для придания ей нужной формы с ней ведут себя так же, как с металлом. Душа в понимании французов – некоторое углубление внутри тела и, как и русская, может ассоциироваться с хлебом.

Обозначение французским понятием conscience одновременно и сознания, и совести свидетельствует о том, что частая двусмысленность, возникающая в большом количестве контекстов, не принципиальна в интересующем нас значении. Conscience трактуется как способность давать морально-этическую оценку своим действиям и подразделяется на хорошую совесть (спокойную совесть), плохую совесть (болезненную совесть) и профессиональную совесть (добросовестность). Исследованная сочетаемость позволяет нам увидеть четко оформленные коннотативные образы, сопровождающие это понятие. Эти коннотации таковы: совесть – враждебное по отношению к человеку существо, с которым человек ведет активную борьбу. В этом конфликте совесть слабая, внутренне противоречивая сторона, пугливая и готовая пойти на компромисс, подкуп, сговор. Иначе говоря, совесть – «легкий», не принципиальный противник. Совесть также и овеществляется, и в совести-предмете постоянно подчеркивается возможность приспособить этот предмет к своим нуждам. Опредмеченная совесть – это совесть-ткань, растяжимая и широкая, и совесть – твердый предмет, однако человек способен разрушить и его. Французская совесть – это также весы, подвал внутри человека. Именно в этом подвале и обитает совесть – внутренний орган, который страдает сам, но не заставляет страдать своего владельца.

Центральное понятие, описывающее во французском языке «орган мысли» – это esprit, понятие-гибрид, обозначающее в терминах русского языка одновременно и ум, и душу. Эта особенность понятия, совмещающего два полярных в русском языке начала, в полной мере отражается на его функционировании и коннотативных портретах. Основные из этих коннотаций такие: металлическая машина большого или маленького размера; крайне эмоциональное одушевленное существо, живущее внутри человека и являющееся особым объектом его заботы; емкость внутри человека, вместилище, продолговатый орган вроде руки, хобота или фаллоса. Важно отметить присутствие у этого понятия особого нюанса значения, позволяющего связать его с практической, прагматической, материальной деятельностью и включить в один ряд с другими словами, в которых мы выделяли этот аспект значения: fortune, occasion, bien, vérité и пр. Показательно также наличие классификационных признаков, показывающих рационалистическое начало французского менталитета. С такими классификациями мы столкнулись также и у слов mensonge, conscience. Какая бы коннотация не выступала на первый план, важно понимать, что esprit – внутренняя часть человека; человек является его носителем, но не пользователем, человек не работает им как инструментом.

Французское понятие intelligence (еще один эквивалент русского ума) – это понятие, с нашей точки зрения, особенно акцентирующее элемент понимания, анализа в умственной деятельности человека, способность взаимопонимания между людьми. То есть, иначе говоря, это ум особого рода. Понятие intelligence многое переняло от самого сильного понятия синонимического ряда – esprit – и обозначает также и духовную сущность, и человеческое существо, то есть тоже приобрело некоторые черты гибридности. Особо среди значений этого слова мы бы отметили третье значение – способность живого существа приспосабливаться к новым ситуациям, – связывающее также его и с идеей практического действия.