Мера ее вины

Кэмерон, слегка покусывая, целовал ее плечи, потом отстранился, чтобы посмотреть на ее лицо. Лотти пыталась обмануть себя, убедить в том, что, одеваясь сегодня утром, не представляла себе, что он будет смотреть на нее именно так. Сейчас она видела себя его глазами. Тонкая хлопковая ткань платья и малюсенькие треугольники бюстгальтера не скрывали, а, скорее, подчеркивали набухшие соски. Когда Кэм правой рукой обхватил ее грудь, дыхание Лотти стало еще более учащенным. Он надавил большим пальцем на ее сосок, и она застонала, обхватила руками его шею и вся вытянулась от наслаждения.

— Тише, — прошептала она, стараясь прислушиваться к тому, не раздадутся ли на лестнице шаги, и с ужасом понимая, как громко дышит сама.

Кэмерон оттолкнул ее от зеркала, стянул с одного плеча сначала бретельку платья, а потом и бретельку бюстгальтера, наклонил голову и, крепко держа ее за руки и прижав к двери, взял сосок в рот. У нее перехватило дыхание, она поняла, что предает Зэйна, но знала, что не будет останавливать ни Кэмерона, ни, главное, саму себя. Он отпустил ее левую руку, большим пальцем зацепил резинку трусиков и провел им вдоль ее живота, не переставая при этом сосать и целовать ее грудь.

— Мы не должны… — прошептала Лотти.

— Но мы это сделаем, — закончил он, скользя пальцами по ее ребрам, животу и паху.

Потом его нежные пальцы скользнули ей в трусики, и он начал гладить то охваченное огнем место, которое, казалось, так долго пребывало в летаргическом сне. Если вчерашний день можно было назвать пробуждением, то сегодняшний был настоящим землетрясением. Кэмерон нежно, круговыми движениями ласкал ее клитор. Лотти вскрикнула, рванулась всем телом вперед, мечтая о том, чтобы он вошел в нее. Она взъерошила его волосы, притянула ближе к себе и начала целовать еще более страстно и сильно.

Кэмерон засунул внутрь ее палец, а она прикусила его шею, чтобы не вскрикнуть. Все мышцы ее тела были напряжены. Сгорая от страсти, которая теперь управляла всеми ее действиями, Лотти шире раздвинула ноги.

— Я тебя хочу, — выдохнула она.

— Не здесь, — ответил он. — Я не буду торопиться. Боже, я, кроме тебя, больше вообще ни о чем не могу думать…

Он медленно отстранился, поправил ее одежду, поцеловал в шею и рот. Закрыв глаза, Лотти медленно возвращалась к реальности.

— Боже, сколько времени прошло? — с ужасом прошептала она.

— Не волнуйся. Я спущусь первым и скажу всем, что тебе позвонила няня. Хорошо?

— Хорошо, — ответила Лотти, поправляя платье.

— Я даже немного жалею, что все это произошло именно так. Не хочу никаких игр, хочу по-настоящему.

— Для меня все это уже даже очень по-настоящему, — ответила Лотти, сделала шаг вперед и поцеловала его долгим и страстным поцелуем.

— Ты просто чудо, — сказал Кэмерон, отстраняясь, — и не только потому, что такая красивая, или потому, как я себя с тобой чувствую. Ты веселая и чувственная. Я никогда не думал, что в этой жизни встречу такую женщину, как ты.

Лотти удивленно посмотрела на него. Она ожидала флирта, но не такого прямого изъявления чувств. Она понимала, что их влечет друг к другу, но, кроме этого, не могла сказать про их отношения что-либо конкретное. У нее был сын, и она совершенно не хотела сравнивать Кэмерона и Зэйна.

Снизу послышались громкие голоса, и Лотти нервно вздрогнула. Хотя сейчас было не до обсуждений их отношений, она должна была ему что-то ответить.

— Может, это ты пробуждаешь мои лучшие стороны, — ответила она нейтрально. — Тебе лучше спуститься. Кажется, кто-то поднимается наверх. Задержи их разговором.

Кэмерон взял ее руку и поцеловал в ладонь.

— Подожди несколько минут и спускайся, — сказал он и провел губами по ее щеке.

Лотти смотрела ему вслед и думала о том, что все то, чем они занимались в доме Блоксхэмов, было во всех смыслах неправильным, но она была слишком очарована и уже понимала, что не хочет сопротивляться этому чувству. Поправляя растрепанную одежду, Лотти представляла себе, насколько лучше будет в следующий раз.

Глава 19

Рут сидела в автомобиле и смотрела на магазин, в котором Мария раньше пополняла баланс своего телефона. Присяжные, наверное, в это время уже должны быть в доме Блоксхэмов. Несмотря на то что Мария была против, Рут каждый день приходила пораньше в суд, чтобы занять место как можно дальше от стеклянного бокса, где находилась обвиняемая, которую она видела через головы публики и прессы. Мария имела полное право не хотеть того, чтобы Рут находилась в зале суда, хотя бы потому, что унижение перед незнакомыми людьми ощущается не так болезненно, как унижение перед теми, кого ты знаешь.