Мера Любви

Граф долго ничего не знал, пока в Честер не прибыл посланник от Тибо Полосатого с письмом. Сердце де Бельвара сжалось, когда он ломал печать, ведь благодаря Джованни ему не нужно было никого звать, чтобы прочесть, что там написано. Тибо рассказывал о жизни в Силфоре и подробнее всего о болезни епископа; сметливый торговец уверял графа в отсутствии опасности, объясняя лихорадку Джованни непривычкой к суровому климату, и не забыл похвалиться множеством услуг, оказанных графскому другу: он привез для Джованни хорошего лекаря, посылал в епископский дом своих слуг ходить за больным, самолично следил, чтобы у Джованни ни в чем не было недостатка. Де Бельвар хотел сразу же, сей же час ехать в Силфор, но не мог бросить свои дела немедленно, нельзя было совершенно пренебрегать укреплением своей власти, граф считал слишком опрометчивым поступком отменить уже назначенную ассамблею, приходилось призвать на помощь все свое благоразумие, чтобы вытерпеть несколько дней. Однако прежний опыт беспокоил де Бельвара: не единожды становился он свидетелем того, что любое известие о болезни, возможно, предвещает скорую смерть. Граф применил единственно доступное ему средство, способное принести хоть какое-то, пусть незначительное, успокоение: послал в Силфор гонца, приказав тому разузнать подробно об обстоятельствах болезни епископа, о настроениях в городе, и ни в коем случае не привлекая ничьего внимания, обернуться до Силфора и обратно так быстро, как только возможно.

Граф тосковал по Джованни. В разлуке де Бельвар не испытывал к своему милому другу осознанного телесного влечения, только нежность, а более нежности — любовь. Вырвавшись из плена тягостной ситуации, в которой они с Джованни очутились, поразмыслив в одиночестве, на приволье, граф понял, что с ним происходило — он полюбил. Причем де Бельвар полюбил Джованни совсем иначе, нежели, скажем, любил когда-то свою жену Хотя покойная Беатрис Поющая Роща до сего времени была для него самым дорогим человеком во всем мире, то, что он испытывал к ней, оказалось лишь бледным отблеском пламенного света, заливающего сейчас огнем его исходящее любовью сердце. Де Бельвар любил Джованни так, что без колебаний умер бы за него, более того, отдал бы за него свою бессмертную душу.

Граф уже вовсе не думал, будто поступил правильно, уехав в Честер. Ему сделалось стыдно своего бегства. Теперь он считал, что было бы вполне возможно уговорить Джованни не слишком беспокоиться о делах его епархии. В конце концов, повсеместно епископы живут вдали от паствы, интересуясь лишь доходами, приносимыми землями их диоцезов, отнюдь не душами вверенных им прихожан, а кроме того, силфорцы совсем его не ценят, так что Джованни нет никакого резона считать себя им обязанным. Они же оба разумные люди, смогли бы устроиться наилучшим образом, да и Честер не за тридевять земель от Силфора. Граф пришел к выводу, что вообще зря в свое время переехал в Силфор, следовало бы забрать Джованни к себе в Стокепорт, где никакие зловредные каноники не служили бы им помехой.

Де Бельвар позволил себе размечтаться о прекрасной совместной жизни. Ничего более не требовалось ему для счастья, был бы его любимый маленький Жан рядом.

ГЛАВА XXXVIII О том, как силфорцы решили отделаться от своего епископа

Граф вернулся в Стокепорт тайно, его сопровождали только военные люди и Арнуль, дамы со своими прислужницами остались в сегере. В Силфор де Бельвар не поехал. Теперь, когда он очугился так близко от Джованни, он вновь начал сомневаться, стоит ли беспокоить своего возлюбленного; может, Джованни находил их разлуку благом, а его возвращение — злом.