Мера за меру [СИ]

— При семи свободнорожденных свидетелях, — дополняет свободный человек. — Я подумывал о дюжине, но потом решил, что это излишество и буквализм, не подобающие моему положению.

— Если можно предьявить вещественные доказательства.

— Я изыскал.

— Но, — беспокоится слушатель, — церковь считает возрастом брака дважды по семь лет, а значит срок совершеннолетия…

— Нерелевантно. В кодексе четко указано — несовершеннолетний не может быть наказан за нарушение королевского мира. И этот же закон назначает время ответственности за это преступление с двенадцати. Что и требовалось доказать.

— А Его Величество?

— А Его Величество ожидаемо… постановил, что человек, способный все это прочесть и не перепутать, несомненно, может служить в войсках.

Самого принца де Ла Ну не то чтобы опасался или недолюбливал, но весь этот набор странностей и несоответствий заставлял постоянно быть настороже. Перед ним был не обычный высокородный юнец с хорошими задатками, которые нужно тщательно шлифовать и направлять, чтобы раскрыть во всей красе замысел Господень, а нечто иное, не имеющее себе подобия в опыте де Ла Ну. Причем, по наблюдениям полковника, у всех прочих в полку таких затруднений не возникало. Они распоряжались Клодом, хвастались перед Клодом, искали расположения Клода, не замечали Клода, пили с ним, угощали его, менялись с ним украшениями… в общем, всем полком участвовали в мистерии «Принц под маской», и не видели никаких странностей, а все несоответствия сами себе объясняли положением, происхождением, кровью, дарованиями, милостью Божией и чем угодно еще. Де Ла Ну привык к тому, что люди не слишком наблюдательны, но мера и степень в данном случае его тоже настораживали.

Неделю дюжина «гвардейцев» с рассвета до заката маршировала по сжатым полям и стреляла по мишеням в лесах, а с заката до рассвета колобродила в Пти-Марше. Человек короля — при них, в роли сержанта; и Клод при них, в роли лейтенанта без патента. Может быть, кого-то эта компания и насторожила, но де Ла Ну не обнаруживал никаких следов этой тревоги.

Сначала подходящая семья обнаружилась в торговом обозе, идущем на север. Переселенцы с документами — у нас с Франконией мир… На них посмотрели издали, поняли — не то. Потом местные шептуны принесли немного пыли, песчинка здесь, песчинка там. Не то. Обычные кабальные, польстившиеся даже не на веру, а на возможность вырваться из зависимости, такие всегда бегут и почти всегда — с семьями. У кого-то получается, у многих, на самом деле. Потом, потом, потом…

— Я вам повторяю, капитан, это не они. Извольте слушать. — Это говорит не Клод, офицер без патента при штабе полка, это говорит племянник короля, и его — никуда не денешься — приходится слушать.

— Это не они. Это подмена или приманка или просто не те люди. Но в любом случае, мы их уже схватили и попались.

— Ваша Светлость, почему вы так уверены… — да мало ли что ему могло в голову ударить?

— Он не кашляет. Этот человек восемь лет проработал в Арсенале — и он не кашляет? У него ожоги от искр и почти нет ожогов от текучего металла. И вон то пятно над левым глазом, ему несколько месяцев, не больше. Это кузнец, может быть, хороший. Но не литейщик…