Мерецков. Мерцающий луч славы

   - Было такое, товарищ маршал, там мы в достатке хлебнули лиха, да и потери понесли немалые. - В голосе генерала чувствовалось огорчение.

   - А что вы скажете мне, Кирилл Афанасьевич? - С места поднялся командарм 25-й генерал Чистяков.

«Шустрый генерал, мог бы и подождать, пока сам ему скажу», - усмехнулся в душе Кирилл Афанасьевич. Чистяков был невысокого роста, полный, с круглым и отчего- то красным лицом: то ли волновался, то ли разомлел от жары.

   - Вам надлежит атаковать Дуннинский укрепрайон, - маршал показал его на карте. - Полоса наступления - до трёхсот километров. К тому же вы будете взаимодействовать с кораблями Тихоокеанского флота. Да, а мощные передовые отряды вы уже создали?

_ч - Естественно, создали, правда, тяжёлую технику получили не все отряды, - обронил Чистяков.

   - Поторопитесь, Иван Михайлович, - предупредил Мерецков. - Вам как кислород они нужны. Почему? Отрядам придётся внезапно, глубокой ночью переходить границу вместе с главными силами, а потом они будут играть роль тарана, расчищать войскам дорогу. - Маршал взглянул на командарма 35-й генерала Захватаева. - Никанор Дмитриевич, а вы почему голоса не подаёте? Задумались о чём-то...

Генерал сказал, что он вспомнил свою 4-ю гвардейскую армию и загрустил.

   - Вы приняли эту армию у генерала армии Захарова? - поинтересовался Кирилл Афанасьевич.

   - Да, Георгий Фёдорович ушёл заместителем командующего 4-м Украинским фронтом, а мне передал свою армию. С ней я и закончил войну на западе.

   - А как здесь будешь воевать, Никанор Дмитриевич? - доверительно улыбнулся Кирилл Афанасьевич. - Твоя армия расположена к северу от озера Ханка на двухсоткилометровом участке фронта. Перед нею - река Уссури, а дальше - вытекающая из озера Ханка река Сунгача. На этих водных рубежах левый фланг армии могут прикрыть корабли Амурской военной флотилии, но зона их действия, естественно, ограничена. А за рекой находится болотистый район. Вот я и думаю, что для вашей армии труднее: штурмовать укрепления или форсировать участки, где воды больше, чем земли?

Не сразу ответил генерал Захватаев. Человек весьма опытный в военном отношении, он успешно провёл ряд операций на советско-германском фронте, но с выводами никогда не спешил, если не уяснил обстановку. И сейчас он долго и задумчиво глядел на карту, что-то прикидывая в уме.

   - И то, товарищ командующий, и другое - тяжкая преграда для войск, - наконец твёрдо сказал он. - Не один километр придётся бойцам идти в воде, где по пояс, а где и по самую грудь. Но коль надо - будем идти! Хорошо уже то, что мне не нужно создавать сильные передовые отряды.

   - Почему? - спросил Мерецков.

   - Не люблю дробить армию на отряды, привык бить сжатым кулаком, то есть всей армией, - пояснил генерал.

   - Логично! - согласился с ним Мерецков. - У моряков Амурской флотилии уже были? Нет? Советую побывать, и чем раньше, тем лучше. Катера могут явиться для ваших бойцов хорошим подспорьем, и тогда не придётся идти по грудь в воде, да ещё с полной выкладкой.

Генерал Захватаев не относился к числу тех, кто мог пренебрегать дельными советами, к тому же если эти советы исходили от людей знающих, а в том, что маршал Мерецков был именно знающим человеком, он ничуть не сомневался. Вот только сам генерал в своей военной карьере до этого не имел дела с военными моряками, этим и можно объяснить то, что до сих пор он не побывал у них на кораблях. Мерецков смотрел на генерала не с укором, а с улыбкой, едва заметной на его скуластом лице. Но ответной улыбки на лице у Захватаева это, однако, не вызвало.

   - У меня, товарищ маршал, завтра встреча с командующим Амурской флотилией контр-адмиралом Антоновым, - наконец сказал он. - Хочу попросить его, чтобы катера помогли моим бойцам форсировать реку. Многие из них не умеют плавать.

   - Вот-вот, Никанор Дмитриевич, обговори все вопросы с адмиралом, - посоветовал ему Мерецков. - Тогда и на душе у меня будет спокойно. Смею тебя уверить, что с военными моряками можно иметь дело, они весьма надёжные люди. В этом я убедился, ещё когда служил в Ленинграде и воевал там, а также когда вместе с Северным флотом проводил Петсамо-Киркенесскую операцию по разгрому немецких войск на Крайнем Севере. Кстати, и сам ты, Никанор Дмитриевич, прошёл сквозь огонь Секешфехерварского сражения у венгерского озера Балатон.

Генерал так взглянул на маршала, что, казалось, обиделся на него за напоминание про озеро Балатон, но заговорил мягко, предавшись воспоминаниям.

   - То были тяжёлые бои, и говорю вам об этом, как на духу, - вздохнул он. - В какой-то момент я даже подумал, что немцев нам не разбить. Но нет, мы собрали все силы и крепко ударили по гитлеровцам. И те дрогнули, а мы били и били по ним из орудий и миномётов. Меня там мина едва не угробила. Взорвалась метрах в десяти от блиндажа, двоих солдат убило, троих ранило, а с моей головы осколок сорвал фуражку и пучок волос.

   - Выходит, вам повезло! - усмехнулся Кирилл Афанасьевич.

   - Не судьба, значит, на венгерской земле мне погибнуть, - только и улыбнулся Захватаев.