Мерецков. Мерцающий луч славы

   - Вы здесь, а я вас ищу! - К Мерецкову подошёл преподаватель академии Лукин, читавший курс истории. Он был влюблён в свою профессию. Мерецкову особенно понравилось, как Николай Михайлович рассказывал о Французской буржуазной революции конца XVIII века, он очень образно характеризовал её видных представителей - Марата, Робеспьера и Дантона. Сам Лукин вступил в партию большевиков ещё в начале века и активно участвовал в работе Московской партийной организации.

   - У меня к вам дело, Кирилл Афанасьевич. - Лукин сел рядом. - Я случайно узнал от своего давнего друга, что вы в девятьсот тринадцатом году тайно распространяли большевистскую газету «Наш путь». Это правда?

Мерецкову было приятно услышать добрые слова из уст ветерана-большевика, каким был Лукин, но ответил ему сдержанно.

   - Да, я это делал, - подтвердил он. - Но делал это не за деньги, а по велению собственного сердца. Однажды меня едва не сцапали царские ищейки и хотя я, честно скажу вам, испугался, но дело своё не бросил.

   - А я участвовал в создании этой газеты, - улыбнулся Лукин. - Вчера приятель рассказал мне о вашей семье, о вас, Кирилл. И вот что я желаю вам предложить: идите учиться ко мне, в Московский университет, на факультет общественных наук. Я руковожу этим факультетом и окажу вам всяческую поддержку. Уверен, что из вас выйдет достойный историк и политик. Ну как, согласны?

   - Нет, Николай Михайлович, ваше предложение принять не могу, - возразил Мерецков. - Я давно решил посвятить свою жизнь службе в Красной Армии, а особенно после того, как стал слушателем Академии Генерального штаба.

   - Жаль! - грустно произнёс Лукин. - Хотя вы меня и огорчили, но мне нравится ваше стремление быть военачальником, чтобы защищать своё Отечество. Но если вдруг передумаете, приходите ко мне в университет...

Во время ужина случилось то, чего Мерецков боялся больше всего. Едва он уселся за стол, как к нему подошёл товарищ по учёбе и сообщил новость, от которой Кириллу Афанасьевичу стало не по себе.

   - Знаешь, дружок, хоть ты лучше меня успеваешь на занятиях, но в списке тех, кто отправляется на Юго-Западный фронт, тебя нет.

У Мерецкова ёкнуло сердце.

   - Ты что, с неба свалился? - едва не крикнул он.

   - Нет, туда ещё не летал, - съехидничал приятель, - но в списке уходящих на фронт тебя всё-таки нет. Я сам держал в руках этот список, когда получал оружие. Кстати, ты наган получил?

   - Нет... - растерянно заморгал Кирилл Афанасьевич.

   - Ну вот ещё одно доказательство того, что с нами ты не едешь.

«Что же могло случиться? - недоумевал Мерецков. - Не мог же медик задержать меня из-за того, что я на фронте получил тяжёлое ранение! К тому же рана моя зажила, нога не болит, я даже могу плясать!..»

   - Хорошо, что ты мне об этом сказал, - поблагодарил он товарища. - Я сейчас пойду к начальству и всё выясню. 11а фронт я в любом случае поеду, - твёрдо добавил он.

«Пойду к медику, он наверняка знает, почему меня нет в списке», - решил Мерецков.

Тот сидел в медпункте и что-то писал в журнале. Это был врач, имевший большую практику хирурга; он не раз сам бывал на фронте, с первой группой слушателей в прошлом году воевал на юге.

   - Что у вас? - спросил он Мерецкова, когда Кирилл Афанасьевич вошёл к нему.

Мерецков объяснил, что его нет в списке отъезжающих на Юго-Западный фронт.

   - Вас в ногу тяжело ранило, когда вы были в прошлом году осенью на фронте? - спросил в упор врач.

   - Ну, ранило...

   - Вы лежали почти два месяца в госпитале?

   - Ну, лежал...

   - Стало быть, остаётесь в академии в качестве обслуживающего персонала, будете нести караульную службу и на фронт не поедете. Такое распоряжение дал мне начальник академии товарищ Снесарёв.

   - Сразу бы и сказали, - рассердился Мерецков. - Я пойду к генералу...

В приёмной Мерецков увидел людей, которые тоже пришли на приём к начальнику академии по различным вопросам. Но его обида была столь велика, что он сразу же направился к двери и хотел было её открыть, как секретарь генерала, молодая черноглазая девушка, вскочила со своего стула и подбежала к нему.

   - Куда вы? Андрей Евгеньевич занят. К тому же не ваша очередь...

   - У меня срочное дело! - воскликнул Мерецков и сам удивился, до чего резко прозвучал его голос.

Секретарь растерялась. В это время из кабинета вышел генерал.

   - Что за шум? - строго спросил он, глядя то на Мерецкова, то на свою секретаршу.

   - Вот этот слушатель прорывался войти к вам, а я сказала, что не его очередь.

Снесарёв взглянул на Мерецкова.

   - Что у вас? Срочное дело и очень важное?

   - Так точно, срочное и очень важное, - подтвердил Кирилл Афанасьевич. - Я хотел бы лично изложить свою просьбу вам.

   - Хорошо, заходите в кабинет... - Снесарёв сел за стол, а Мерецков, закрыв за собой дверь, остался стоять. - Ну, что у нас, молодой человек, выкладывайте!

Мерецков доложил о том, что его почему-то не внесли в список отправляющихся вечером на фронт.