Мерецков. Мерцающий луч славы

   - Никак нет, товарищ командарм, - сухо возразил Мерецков. - Судите сами: два курса Академии Генштаба я закончил, остался третий и - выпуск! Зачем же мне бросать учёбу?

   - Ты что же, хочешь умнее всех стать? Ты два курса окончил, я же вообще никаких академий не кончал, а уже разбил войска не одного белогвардейского генерала.

   - У вас, товарищ командарм, есть военный талант, чутьё на врага, что ли, а мне всё это надо ещё в себе выработать. Берите к себе молодых конников, они сочтут за честь сражаться в рядах вашей Конармии.

   - Факт, сочтут за честь, но кто их будет учить? Ты вот не желаешь помочь мне, а? - Лукавая улыбка вспыхнула на смугловатом лице Будённого. - Ладно, я тебя, Мерецков, понял и не осуждаю. Считай, что этого разговора не было!..

   - Понял, товарищ командарм! - Мерецков взял под козырёк. - Разрешите идти?..

Через два дня Конармия пошла в наступление. Удар под Озёрной наносила 4-я дивизия Коротчаева, в которой был и Мерецков. За ней следовала 6-я дивизия, а фланги обеспечивали 11-я и 14-я дивизии. После яростного боя белополяки дрогнули, и 4-я дивизия ворвалась в Ягнетин, с ходу форсировав реку Ростовицу. Справа и слева прорвались 11-я и 14-я дивизии, а в Озёрную вошли конники Семёна Тимошенко.

Мерецков всё это время занимался разведкой, уточняя, где находятся войска противника, каковы они, и, хотя в пылу боя он действовал осмотрительно, у разбитого дома по нему открыл огонь белополяк. Пуля сорвала с головы фуражку. В какое-то мгновение Кирилл Афанасьевич увидел вражеского пулемётчика, его красное, налитое ненавистью лицо, бросил на него коня и с ходу рубанул шашкой.

«Стоило мне замешкаться хотя бы на секунду, и я лежал бы трупом на сырой земле!» - остро кольнула недобрая мысль.

А конармейцы уже лавиной неслись на неприятеля. В воздухе блестели сотни клинков, слышалось громовое «ура». Теперь вся Конармия ворвалась в расположение вражеских войск. Белополяки пытались сжать её с боков. По флангам Конармии с севера ударили пулемёты и орудия генерала Корницкого, с юга - кавбригада Савицкого и пехота. Но командарм Будённый не стал отбиваться на флангах, а повёл свои полки вперёд, в глубокий рейд на северо-запад. Сзади Конармии сомкнулось кольцо войск. Так начался знаменитый бердичевский прорыв.

«Умён, чертовски умён Семён Будённый, - подумал о командарме Мерецков. - На флангах драться не стал, пошёл вперёд, расстроил все боевые порядки белополяков!»

4-я дивизия ушла на Житомир и с ходу овладела им. Потом резко повернула на восток и установила связь неподалёку от местечка Брусилов с Фастовской группой войск, которой командовал Иона Якир...

   - Между Киевом и Винницей мы фактически создали «красный коридор», - сказал на совещании в штабе начдив Коротчаев. - Ныне конники немного отдохнут, мы подучим боезапас, ударим с тыла по Третьей польской армии и освободим Киев!

И тут произошло то, чего никто не ожидал. Идти на Киев получила приказ Фастовская группа войск, а Конармия повернула на запад.

   - Будем продолжать рейд по вражеским тылам, - объявил в штабе дивизии Коротчаев.

Днём, когда нещадно палило солнце и бойцы старались укрыться в тени, в 4-ю дивизию прибыл командарм Будённый. Мерецков как раз готовил разведдонесение в штаб Конармии. Будённый резво соскочил с коня, отдал повод своему адъютанту Петру Зеленскому, человеку храброму и ловкому, не отходившему от Будённого ни на шаг, вошёл в штаб. Увидев за столом Мерецкова, он басовито спросил:

   - Что ты сочинил в мой штаб? - Поздоровался с ним за руку, присел рядом.

   - Плохо дело, товарищ командарм! - выпалил Мерецков. - Польские войска уходят из Киева, надо бы отрезать им пути отступления, а мы чего-то ждём! Бездействие, как отсыревший патрон, отрицательно сказывается на бойцах.

Будённый хмуро повёл бровью.

   - Сам переживаю этот момент, Мерецков! Жду приказа из штаба фронта, а его пока нет, и куда мне двигать свою армию, я не знаю. Связь у вас действует?

   - А как же! - воскликнул Мерецков.

   - Тогда соедини меня со штабом фронта!

Приказ был получен.

Первая конная армия готовилась к новым активным действиям. 6-ю и 11-ю кавдивизии Будённый повёл на юго-запад, чтобы прикрыть зону прорыва от флангового удара противника, - по пятам Конармии следовали польские уланы и пехота. 4-я и 14-я кавдивизии под командованием члена Реввоенсовета Ворошилова двинулись на Родомысль, чтобы оттуда нанести удар по вражеской группировке в районе Коростеня. «Первая конная разделилась надвое, что это даст? - размышлял Мерецков во время привала. - Как бы ночью нашу дивизию не атаковали уланы. Разведка доносит, что они идут прямо за нами. Надо предупредить начдива...» Он доложил свои соображения Коротчаеву. Тот усмехнулся.

   - Не трусь, Мерецков, уланы разбежались кто куда и до утра носа своего не покажут!

Кирилл Афанасьевич, однако, не разделял его оптимизма и серьёзно заметил:

   - Моя разведгруппа только что вернулась в штаб с пленным уланом. Он заявил, что поляки намерены атаковать Коростень. Как бы беды не случилось.