Мерецков. Мерцающий луч славы

После этого, имея на руках карту-схему, Мерецков подготовил и обосновал план прорыва линии Маннергейма. Показал его Жданову, затем доложил по ВЧ Сталину.

   - Вылетайте в Москву, и мы обсудим ваш новый план! - коротко ответил вождь.

Садясь в самолёт следом за Ждановым, Мерецков сказал:

   - Надеюсь, что в этот раз линию Маннергейма наши бойцы сокрушат! - Кирилл Афанасьевич сел напротив Жданова. Тому отчего-то было жарко, он вынул из кармана платок и вытер им лицо. - Хочу с вами, Андрей Александрович, посоветоваться, - вновь заговорил Мерецков. - До меня дошли слухи, что Генеральный штаб, в частности Борис Михайлович Шапошников, хочет предложить преобразовать Ленинградский военный округ в Северо-Западный фронт и вместо армейской наступательной операции проводить фронтовую. Как вы к этому относитесь?

   - Положительно, а вы разве против?

   - Нет, я тоже - за! Если будет создан фронт, у нас появится больше шансов в короткий срок разбить финнов. Не ясно, правда, кто будет назначен командующим фронтом.

Жданов кашлянул, потрогал свои короткие усики.

   - Надо ли вам над этим ломать голову, Кирилл Афанасьевич? - усмехнулся он. - Иосиф Виссарионович назначит на фронт, если его всё же решат создать, достойного военачальника. У него на хороших людей нюх.

   - Да, нюх у Хозяина острый! - согласился Мерецков.

Когда оба вошли в кабинет вождя, здесь уже были Молотов, Ворошилов, Тимошенко, Воронов и Грендаль. Увидев Тимошенко, Кирилл Афанасьевич подумал, что, наверное, Семён Константинович и возглавит фронт. Эта мысль не вызвала в его душе ревности: Тимошенко, под началом которого он сражался в рядах Первой конной армии, Мерецков уважал, считал его способным военачальником, у него можно было поучиться, как «надо бить и ненавидеть наших врагов».

   - Что-то вы опаздываете, Андрей Александрович, - бросил реплику Сталин, здороваясь. Мерецкову он тоже подал руку и спросил о линии Маннергейма.

   - Я привёз карту и схему вражеской обороны, мне помогли скопировать её лётчики.

Кирилл Афанасьевич вынул документы из папки и хотел было вручить Сталину, но тот жестом остановил его:

   - Потом, давайте сначала вас послушаем...

Говорил Мерецков недолго, но убедительно. Никто вопросов ему не задавал, но когда он умолк, маршал Ворошилов спросил, почему перед началом операции он не создал в 7-й армии штурмовые группы для захвата и подрыва дотов. Нарком смотрел на командующего пристально, и в его взгляде читался упрёк. Но Мерецков не чувствовал себя виноватым, он объяснил это тем, что надежда была на артиллерию: мол, она взломает оборону финнов, в том числе и пресловутую линию Маннергейма, но лёгкие орудия не пробивали бетон, к тому же почти у всех дотов боевые казематы были прикрыты со стороны амбразур броневыми щитами в несколько слоёв.

   - Я сразу же попросил Воронова доставить нам орудия большего калибра, и он нам помог, - резюмировал Мерецков.

   - Скажите, Кирилл Афанасьевич, почему ваша разведка не выявила характера оборонительных сооружений финнов? - спросил Молотов. - Вы готовили наступление, но не позаботились узнать, какие вражеские укрепления будете сокрушать.

Мерецков взглянул на Сталина, который что-то писал и, казалось, не обращал внимания на тех, кто задавал вопросы. Но вот он поднял голову и взглянул на командующего.

   - Отвечайте на вопрос так, как было на самом деле, и не ищите оправданий, - сухо сказал он.

У Мерецкова глухо забилось сердце.

   - Перед началом военных действий я запросил разведку в Наркомате обороны, - ответил Кирилл Афанасьевич. - Мне дали сведения, которые не подтвердились.

   - Вы хотите сказать, что наша разведка занизила реальную мощь линии Маннергейма? - спросил Сталин.

   - Очень даже занизила, едва ли не на половину, и это создало для наших войск многие трудности. Тут есть и моя вина, товарищ Сталин. Разведка 7-й армии также оказалась не на высоте.

Сталин зацепил маршала Ворошилова колючим взглядом.

   - Разберитесь, кто допустил такой просчёт, и накажите своей властью, да построже, - сурово произнёс он. - Это что же получается? Мы заведомо посылаем наших бойцов на верную гибель?

   - Потери были, товарищ Сталин, но очень незначительные, - громче обычного ответил Мерецков. - Мы сразу обнаружили, что наша артиллерия для линии Маннергейма хлопушка, и я тут же отдал приказ не наступать.

Сталин пропустил эти слова мимо ушей и заговорил о минах:

   - С миноискателями вы умно придумали. Если они очень хороши, надо для Красной Армии организовать их массовое производство. Андрей Александрович, это ты со своими партийцами помог товарищу Мерецкову? Он помощи у нас с Ворошиловым что-то не просил.

Жданов громко засмеялся.

   - Вас не просил, а меня так заарканил, что пришлось вместе с инженерами ехать на завод.