Мерецков. Мерцающий луч славы

— Убит осколком снаряда, его уже похоронили.

— Для нас большая потеря…

Бои нарастали с каждым днём, и вскоре случилось то, чего Мерецков никак не ожидал. После недолгой передышке отряд Говоркова вновь пошёл в наступление. На этот раз офицерские батальоны белых оказали упорное сопротивление. Бойцы залегли под вражеским огнём, их трудно было поднять в атаку. Тогда Говорков встал впереди отряда в полный рост, а сзади себя поставил комиссара Мерецкова и знаменосца. По его команде бойцы запели «Вихри враждебные веют над нами…», и отряд ринулся на врага. Уже перед окопами, в которых засели белые, Говорков вдруг покачнулся, крикнул: «Кирилл!» — и упал. Мерецков подскочил к нему. У Говоркова из головы сочилась кровь. Он лежал на спине и глядел куда-то в синее небо, его лицо стало жёлтым, как маска. Мерецков приподнял его за голову.

— Фёдор, что с тобой? — закричал он.

Но Говорков не шевелился. Убит… Сердце у Мерецкова сдавило, словно тисками. Он очнулся от истошного крика знаменосца:

— Товарищ комиссар, белые пошли в психическую атаку!..

«Огонь врага всё сильнее, — вспоминал этот рисковый эпизод Кирилл Афанасьевич. — Что делать? Отступать? Зарываться в землю? Идти дальше? Бойцы смотрят на меня, кое-кто уже ложится на землю. Я закричал и побежал к железнодорожной насыпи. Оглянулся — все бегут за мной, вроде бы никто не отстаёт. У насыпи залегли. Подползли ко мне ротные, спрашивают: „Товарищ комиссар, окапываться или мы тут недолго?“ Я оглянулся как бы по инерции, но Говоркова уже не видел. Медлить в этот момент было нельзя. Вспомнив уроки Говоркова, поставил ротным задачу, затем сказал: „Как встану, вот и сигнал. Атакуем дальше…“ Только мы поднялись, вижу, навстречу бегут золотопогонники со штыками наперевес, рты раскрыты, а крика из-за стрельбы не слышно. Сошлись врукопашную. Я расстрелял всю обойму во вражеских пулемётчиков. Пулемёт замолчал, а позади него вскочил с винтовкой в руке солдат. Успеет выстрелить — конец мне. Прыгнул я через щиток максима, чтобы ударить врага рукояткой маузера в лицо, и зацепился ногой. Падая, успел заметить, как тот взмахнул прикладом, и я почувствовал сильный удар в затылок. Потом — туман… Очнулся на полке в санитарном поезде. Значит, жив!..»

Казань наши войска освободили. Раненого Мерецкова поездом доставили в Судогду и положили в больницу. Почти два месяца лечили его доктора, а в день выписки он попросил секретаря укома РКП(б) откомандировать его в действующую армию. Мерецкова отговаривали и секретарь, и губернский военный комиссар, но он был непреклонен. В конце концов в Судогдский уездный комитет поступила телеграмма о направлении «комиссара Мерецкова Кирилла Афанасьевича в Военную академию Генерального штаба для получения систематического военного образования».

3

Прибыл Мерецков на учёбу в Академию Генерального штаба в начале ноября 1918 года. (Сейчас это высшее учебное заведение называется иначе — Военная академия имени М. В. Фрунзе, а современная Академия Генштаба была создана позже, в 1936 году. — А. 3.) Проучился Кирилл в ней полгода, а в мае 1919 года в связи с обострившейся обстановкой на фронтах Гражданской войны группу слушателей первого года обучения, уже побывавших в боях, снова направили на фронт. Майским днём, когда всё вокруг цвело и благоухало, Мерецков прибыл в штаб Южного фронта, которым командовал Владимир Михайлович Гиттис[7]. Мерецков слышал о нём немало добрых слов. Будущий советский военачальник, командир корпуса в Гражданскую войну, он недавно принял под свою опеку Южный фронт. Гиттис произвёл на Мерецкова хорошее впечатление. Однако, когда его провели к командующему в кабинет, он вначале смутился, увидев перед собой видного военачальника. А Гиттис улыбнулся и спросил:

— Кто вы? Я слушаю! — Он подошёл к Мерецкову так близко, что тот увидел в его карих глазах лучики. От них веяло теплотой.

Уже не смущаясь, Кирилл Афанасьевич доложил, что он слушатель Академии Генерального штаба первого года обучения, прибыл на Южный фронт в распоряжение командующего 9-й армией.

— Слушатель Генштаба? — переспросил Гиттис. Был он высок ростом, строен, смуглолиц, смотрел доверчиво и скромно. — В боях бывали?

— Бывал, товарищ командующий, и не раз. Имел ранение…

— Такие люди нам нужны, особенно сейчас, когда на фронте сложилась трудная ситуация…

Из его слов Мерецков узнал, что ещё в начале мая генерал Деникин, которого Антанта обеспечила боевой техникой и оружием, в том числе английскими танками, перешёл в наступление. Добровольческая армия генерала Май-Маевского двинулась через Донбасс на Украину, где, к радости Деникина, поднимались украинские бандитские атаманы западнее и севернее Донбасса; Кавказская армия генерала Врангеля наступала через Сальские степи на Царицын, а Донская армия генерала Сидорина нанесла ощутимый удар по 9-й Красной Армии, куда и направлялся Мерецков, и 25 мая прорвала фронт.