Мерецков. Мерцающий луч славы

Арбат был недалеко, и минут через двадцать Дуня вошла в подъезд дома по адресу, который ей оставил муж. Уняв охватившее её волнение, она нажала на кнопку звонка, и ей сразу открыла дверь женщина средних лет. У неё было приятное розовощёкое лицо, живые, с лёгким прищуром глаза.

— Татьяна Кречет здесь живёт? — спросила Дуня.

— Да, — улыбнулась женщина. — Это я. — А про себя подумала: «Наверное, пришла лечить зубы».

— У меня к вам дело…

— Кто вы?

Дуня назвалась. Лицо у Татьяны вспыхнуло, а глаза забегали.

— О вас мне Кирилл Афанасьевич рассказывал. Проходите, пожалуйста.

Она закрыла дверь и позвала тётю. Ася Марковна вышла из своей комнаты, на ходу раскручивая бигуди.

— О, да у нас гости! — воскликнула она, поддерживая рукой копну волос, свисающую на плечи. — Простите, как вас величать?

— Мерецкова я, Евдокия Петровна.

— Я Ася Марковна, тётя Татьяны. Вы пришли как раз вовремя, мы сейчас будем пить чай с бубликами.

За чаем Ася Марковна начала говорить о гибели Игоря.

— Жив он, Ася Марковна! — чуть ли не выкрикнула Дуня.

Хозяйка так и замерла на месте, она смотрела то на гостью, то на свою племянницу.

— Что вы такое говорите? — едва не закричала Татьяна. — Зачем рвёте мне сердце? Я вся слезами изошла, когда получила похоронку на сына и письмо вашего мужа…

«Кажется, шока с ней, чего я так боялась, не случилось, — подумала Дуня. — Теперь можно до конца раскрыть карты».

— Вы, Дуняша, не шутите, не то я могу обидеться, — грустно промолвила Татьяна.

Гостья передёрнула узкими плечами, её лицо залилось краской.

— А я и не шучу! — Она отодвинула пустую чашку. — Ваш сын Игорь Кречет не погиб, как считали раньше. Он жив и плавает на военном корабле «Чапаев» на Волжской военной флотилии. Сегодня ночью мне звонил Кирилл Афанасьевич и сообщил эту новость. По его просьбе я и пришла к вам.

— Вы не напутали, Евдокия Петровна? — тихо, но твёрдо спросила Татьяна. — «Чапаев» — это старый пароход в ростовском порту, на котором Игорёк плавал до войны рулевым.

— То пароход, а это боевой корабль! — возразила Дуня. — Муж сказал, что если вы решите ехать к сыну, то прежде побывайте в Наркомате Военно-Морского Флота, моряки точно скажут, где находится этот «Чапаев» — то ли в Перми, то ли в Сталинграде.

— Кто меня станет слушать в морском наркомате?

Дуня вызвалась ей помочь, заметив, что у Кирилла Афанасьевича есть друг, который работает в Генеральном штабе. Можно прямо сейчас поехать к нему.

— Генеральный штаб — это уже серьёзно, — попала голос Ася Марковна. — Там люди веников не вяжут…

Добрались они до штаба быстро. В подъезде стояла охрана. К Дуне подошёл усатый капитан.

— Вам кого? — деловито спросил он.

— Генерала Василевского!

— Ого! — улыбнулся капитан. — Вы не ошиблись, именно он вам нужен? А вы-то кто будете?

— Жена генерала армии Мерецкова.

— Так, ясно, — смутился капитан. Он подошёл к столику, на котором стоял аппарат, и с кем-то переговорил по телефону. Положив трубку, промолвил: — Сейчас генерал Василевский выйдет к вам.

Всё это время Татьяна молчала. Теперь же она сказала Дуне, что сегодня уедет к сыну, лишь бы ей помогли узнать, где стоит «Чапаев».

Появился Василевский. Он подошёл к ним. Татьяна видела его впервые, он вызвал у неё добрые мысли: «Приятный, но чувствуется, что цену себе знает».

— Вот уж не ожидал вас здесь увидеть, Дуняша! — улыбнулся Александр Михайлович, здороваясь с женщинами. — Кирилл не заревнует?

— Ему на фронте сейчас не до ревности, — усмехнулась Дуня. — Ночью звонил мне. У знакомой Кирилла, — она кивнула на Татьяну, — в сорок первом погиб в бою сын. А недавно выяснилось, что он жив, плавает где-то на Волжской военной флотилии. А где — могут сказать только в Наркомате Военно-Морского Флота. У вас там нет знакомых?

— Есть, Дуняша! — улыбнулся Василевский и взглянул на Татьяну. — Какое счастье для матери узнать, что сын её жив!

Татьяна не выдержала, на её глаза набежали слёзы. Она всхлипнула, но тут же взяла себя в руки.

— Извините, это слёзы радости…

— Вот что, милые дамы, пойдёмте со мной и всё, что надо, решим…

Мерецков прилёг, чтобы ещё немного поспать, но сон никак не шёл. Он встал, выглянул в окно. Уже светлело, небо всё в тучах, казалось, вот-вот снова разгуляется метель. В мыслях он перенёсся в дом на улицу Грановского. Как там Дуня? Удалось ли ей переговорить с Татьяной? Он решил позвонить ей, и — о чудо! — Москву ему дали сразу! Жена подняла трубку.

— Дуняша, это я, Кирилл. Как ты? Всё хорошо… Ну а у Татьяны была?

Она сообщила ему все подробности. Кто помог? Василевский.

— Я, Кирюша, ходила с ней к Александру Михайловичу. Моряки всё Татьяне растолковали. «Чапаев» стоит в порту Сталинграда, и она уже, наверное, уехала поездом.

— У меня тоже есть новости, — отозвалась громким голосом трубка. — Я скоро приеду в Москву, а на фронт будем возвращаться вместе, согласно твоей просьбе, так что приготовь всё, что желаешь взять с собой.

— Ты решил мой вопрос? — весело засмеялась она в трубку. — Спасибо, дорогой. Целую тебя.

— Я тоже, Дуняша. Значит, писем от сына нет?.. Да, почему-то он молчит. Ну, будь здорова! До встречи!