Мерецков. Мерцающий луч славы

Прошло какое-то время, и снова пришлось вносить в план операции коррективы, о которых сообщил Мерецков командарму 7-й генералу Крутикову, когда вместе с членом Военного совета генералом Штыковым они прибыли из Москвы на КП 7-й армии. Теперь было решено начать операцию с форсирования реки Свири и освобождения Кировской (Мурманской) железной дороги на участке от Лодейного Поля до Масельги, овладевая городами Олонец и Петрозаводск. Главный удар в направлении Сортавалы наносила 7-я армия, в это же время 32-я армия наступала в сторону Медвежьегорска и Суоярви навстречу 7-й армии, обходя с севера петрозаводскую группу войск противника. Таким образом, разгром врага в Южной Карелии достигался двумя сходящимися ударами войск Карельского фронта.

«Кажется, всё идёт как надо», — подумал Мерецков и сразу почувствовал себя легче, будто сбросил со своих плеч тяжкий груз. Откуда-то издалека как наяву донёсся до него голос вождя: «На войне успех в сражении зависит от того, как поведёт себя командир и готов ли он на решительный шаг!» Кирилл Афанасьевич давно готов, но готовы ли его бойцы? Мерецкова беспокоила река Свирь, её ширина достигала 350 метров, а глубина до 11 метров. Это был самый тяжёлый участок фронта. Река громыхала у глыбистых камней, её течение местами было сильным, — не каждый боец сможет выиграть поединок с водой. Водную преграду решили преодолеть ниже мощного гидроузла, но финны могли во время форсирования реки открыть шандорный затвор — хлынет могучим валом вода и сорвёт переправу, погибнет немало бойцов. Как же быть? Смекнул генерал Дегтярёв, глядя на озадаченного комфронтом:

— Давайте разобьём шандорную стенку тяжёлой артиллерией, и тогда финны не смогут пустить воду!

Командующего артиллерией поддержал член Военного Совета генерал Штыков, и Мерецков информировал Ставку. Она дала своё согласие.

В ночь перед наступлением Мерецков ещё раз посмотрел свою рабочую карту. Вроде всё им учтено, всё выверено. Хорошо и то, что на две недели раньше срока перешли в атаку войска Ленинградского фронта на Карельском перешейке. Они с ходу взломали мощные укрепления врага, освободили город Выборг и восстановили довоенную государственную границу.

Под вечер, когда уставшее за день солнце ушло за горизонт и воздух вмиг посвежел, Мерецкову позвонил по телефону генерал Говоров. На линии было шумно, раздавался треск, словно замыкали провода, но слова своего коллеги Кирилл Афанасьевич разобрал.

— Я свою чашу испил до дна! — кричал в трубку комфронтом Говоров. — Теперь твоя очередь, Кирилл! Только не захлебнись, голубчик!

— У меня глотка лужёная, Леонид, так что не переживай! Завтра, 21 июня, с утра артиллерия запоёт свинцовую песню на все голоса, а самолёты ТУ-2 сыпанут на позиции финнов сотни бомб. В успехе я уверен, но всё может быть, лучше подождём…

После сильной и длительной артиллерийской подготовки дрогнула, поломалась линия фронта, и тысячи бойцов ринулись в атаку. Две сотни автомашин-амфибий и другие плавсредства быстро форсировали Свирь, перебросив через реку солдат 7-го гвардейского десантного корпуса генерала Миронова. Они смяли оборону врага и за считаные минуты расширили плацдарм. Танки 7-й армии громыхали на свирских паромах, когда 32-я армия генерала Гореленко входила в город Пиндуши. Ещё двое суток упорных схваток, и бойцы заняли город Медвежьегорск.

Войска финнов отступали. Их 5-й армейский корпус наполовину растерял свои войска. Правда, финны попытались закрепиться на западном берегу Онеги, но Онежская военная флотилия высадила здесь десант. 28 июня войска Красной Армии вошли в Петрозаводск. Жители встречали их со слезами на глазах. А буквально через час, когда в город въехал на «виллисе» Мерецков, он увидел на многих зданиях, уцелевших от разрушения, красные стяги…

Прошла ещё одна ночь, полная тревог. Цепкий взгляд Мерецкова скользнул по карте, когда ему доложили, что, пока армия генерала Гореленко продвигалась с боями на юг, 7-я армия генерала Крутикова шла навстречу вдоль берега Ладоги. Рубежи финской обороны рушились один за другим. От глаз комфронтом не ускользнуло и то, что, когда форсировали Свирь, левый фланг 7-й армии, расширяя плацдарм, стал вытягиваться на северо-запад. Кирилл Афанасьевич легко вздохнул: это и было главное направление удара! Его лишь слегка огорчило то, что у Подпорожья завязались тяжёлые бои. Пришлось подбросить туда несколько танков, и вскоре Подпорожье перешло в наши руки. Оборона финнов была разбита, и соединения финских войск группы «Олонец», огибая залив Хинденселькя, отступали на запад и на юго-запад, к водопадам Иматры.

В конце июня Кировская (Мурманская) железная дорога была очищена от вражеских войск.

— Первый этап операции завершился успешно, — легко вздохнул Мерецков, глядя на карту. Он только что вернулся из 7-й армии и даже не снял шинель. — Эта наша операция войдёт в историю как Свирско-Петрозаводская. Ты слышишь, Терентий Фомич?