Мерецков. Мерцающий луч славы

Здесь Мерецков увидел тех, с кем познакомился ещё на Гражданской войне, и тех, с кем учился в Военной академии. Первым подал голос Иван Тюленев, помощник инспектора кавалерии.

— Кирилл, рад тебя видеть! — воскликнул он. — Помнишь, как мы с тобой зубрили в академии военную науку?

— Как не помнить, Иван Владимирович! — Мерецков крепко пожал ему руку. — Я ещё не забыл, как вы были комбригом в Первой конной армии, как храбро рубили шашкой белогвардейцев.

— То было жаркое время, оно нет-нет да и саднит мне душу, — признался Тюленев. — Ведь мы теряли в боях друзей и соратников.

— Но главное, что мы крепко били белых генералов — и Мамонтова, и Шкуро, и Деникина, и Врангеля… Сколько их было? Десятки! А Будённый был и есть один! — и Семён Михайлович заразительно рассмеялся, его пышные усы, о которых в Конармии ходили легенды, вздрагивали, а глаза светились.

Бывшие конармейцы смеялись, шутили, вспоминали разные эпизоды из своей фронтовой жизни. В кабинет вошёл личный секретарь Будённого Павел Белов, прославившийся в годы войны как командир 1-го кавалерийского корпуса.

— Семён Михайлович, вас приглашает к себе товарищ Ворошилов, он только что звонил.

Будённый плечом толкнул дверь и вышел. Но не успел Мерецков уйти, как он вернулся и сказал Тюленеву, чтобы тот взял папку с документами и что они сейчас пойдут к начальнику штаба. Будённый взглянул на Мерецкова.

— Кирилл, поспеши к Ворошилову: он собирается ехать в Кремль.

Ворошилов сидел за столом и просматривал документы, когда Мерецков открыл дверь кабинета.

— Заходите, Кирилл Афанасьевич! — Наркомвоенмор усадил его в кресло, сел рядом с ним. — Как служится?

Мерецков ответил, что всё идёт хорошо, правда, на учениях приходится много работать, нередко домой возвращается глубокой ночью, а то и вовсе остаётся ночевать в лагерях. Ворошилов слушал его молча, не перебивая, но то и дело поглядывал на часы.

— Я вот зачем вас вызвал, — поднял брови Ворошилов. — Группа командиров Красной Армии едет в служебную командировку в Германию. В её состав включены и вы. Что будете там делать? Знакомиться со службой немецких военных штабов. Немцы покажут вам войсковые учения. Человек вы опытный и знаете, что нас особенно интересует. Всё полезное у немцев нужно взять на вооружение. Они ведь тоже кое-что перехватили у нас, так надо ли нам стесняться? — Он с минуту помолчал. — Почему-то Корк не включил вас в группу отъезжающих, я распорядился внести вас в список. Вы что, не ладите с командующим округом?

— Ничего такого нет. Видимо, Август Иванович не может обойтись без меня как штабного работника. Других причин не вижу.

Ворошилов необычно строго посмотрел на Мерецкова. В его глазах блеснули искорки и тут же угасли.

— Очень важно, чтобы вы понимали командующего и во всём ему помогали, — сказал Климент Ефремович. — Корк из числа тех, кому наша армия дорога, и вам с ним делить нечего! — Наркомвоенмор позвонил своему заместителю по разведке. — Сейчас я пошлю к вам Мерецкова, он тоже едет в Германию. Поговорите с ним, что и как ему там делать, а я уезжаю в Кремль к товарищу Сталину. — Положив трубку, Ворошилов взглянул на Кирилла Афанасьевича. — Всё слышали?

— Так точно! — Мерецков встал. — Разрешите идти?..

— Идите, но не спотыкайтесь! — Ворошилов хитро прищурил глаза.

«Но не спотыкайтесь… О чём это он? Наверное, обо мне не очень лестно отозвался Корк, — размышлял Мерецков, направляясь в штаб округа. — А вот поездка в Германию мне на руку. Посмотрю, как работают немецкие штабы, что у них появилось нового, что они скажут о деятельности наших штабов и скажут ли». Он вышел из машины и поднялся по ступенькам подъезда штаба. Навстречу ему шёл командующий.

— Были у наркомвоенмора? — спросил он, остановившись.

— Вместе с другими командирами я еду в Германию, — коротко объяснил Кирилл Афанасьевич.

— Странно, однако, мне он об этом не говорил. Когда отъезжаете?

— Завтра в семь вечера.

— Тогда передайте дела своему заместителю, а сами идите домой готовиться к командировке. — Помолчав, Корк спросил: — Обо мне шла речь?

— Да. Ворошилов сказал, что вы из числа тех, кому наша Красная Армия дорога.

Корк усмехнулся, зацепил Мерецкова взглядом.

— Умеет Климент Ефремович находить для нас нужные слова. — Он пожал Кириллу Афанасьевичу руку. — Успешной вам поездки!..