Мерецков. Мерцающий луч славы

В пять вечера, как и было намечено, Василевский прибыл к начальнику Генштаба Мерецкову с планом стратегического развёртывания войск. Вместе с Ватутиным он внёс замечания, которые были высказаны по ходу обсуждения документа. Теперь его пожелал посмотреть Кирилл Афанасьевич.

— А почему не прибыл Ватутин? — спросил Мерецков.

— Его вызвал в поликлинику Генштаба хирург, и он задержался, — объяснил Василевский.

— Я не был на Главном военном совете и не в курсе замечаний, высказанных при обсуждении документа, — сказал Кирилл Афанасьевич. — Этот план мы с вами доложим товарищу Сталину, так что в нём не должно быть пробелов. Нарком Тимошенко смотрел документ?

— Нет, он всецело положился на Генштаб, — ответил Василевский.

— Так дело не пойдёт! — возразил Мерецков. — Когда документ будет перепечатан, я сам дам ему прочесть.

— Как быть с направлением главного удара? — спросил Василевский. — Исправить?

— Не надо! — возразил Мерецков. — Шапошников считает, что противник на юго-запад не пойдёт, а нанесёт удар в центре. — Про себя Кирилл Афанасьевич отметил, что Сталин возражать против мнения трёх «китов» — Шапошникова, Тимошенко и его, Мерецкова, — не станет.

Но всё обернулось не так, как он рассчитывал. При обсуждении документа в Кремле Сталин подверг трёх «китов» резкой критике. Глядя на наркома обороны, он, распалившись, заговорил:

— Вы считаете, что вероятный противник нанесёт главный удар на западном направлении. А я так не считаю! Гитлер сразу же бросит свои войска на юго-западное направление, где находятся наши богатые промышленные и сырьевые районы, где выращивается хлеб. Неужели вам, Семён Константинович, это не ясно? — Вождь посмотрел на Мерецкова. — Вы, Кирилл Афанасьевич, подвели себя и наркома. Так что переработайте документ!

— Будет сделано, — тихо произнёс Мерецков, хотя в душе с вождём согласен не был.

Тимошенко и Мерецков вошли в кабинет наркома грустные. Маршал сел за стол, закурил.

— Что, первый блин комом? — усмехнулся он, глядя на раскрасневшегося начальника Генштаба.

— И всё же я не согласен, что немцы ринутся на Украину, — сердито фыркнул Мерецков. — И нам не следует держать на юго-западном направлении главные силы Красной Армии.

— Что поделаешь, указания вождя надо выполнять, а не дискутировать, — сухо заметил Тимошенко. — Чем меньше возражений начальству, тем спокойнее служба. Внеси в план, Кирилл Афанасьевич, замечания Иосифа Виссарионовича и принеси документ мне. Срок — завтра к двум часам дня…

Первая «схватка» в Кремле хотя и огорчила Кирилла Афанасьевича, но не подавила в нём тот романтический порыв, с которым он взялся за работу в Генштабе. Но вскоре случилась ещё одна «заминка», она не только огорчила его, но едва не вывела из равновесия. На осень планировалась игра в Белорусском военном округе. Это было вызвано тем, что ситуация на западной границе ещё более обострилась. К германо-итало-японскому пакту присоединились Венгрия, Румыния и Словакия. Германия ужесточила воздушные налёты на английские города. Успехи немецкой армии в Западной Европе насторожили руководство Красной Армии. Готовясь к проведению игры в Белорусском военном округе, Мерецков, казалось, выжал из себя всё, что мог, и тщательно подготовил войска и людей к учениям. Подошёл срок начала игры, и вдруг раздался звонок от наркома:

— Кирилл Афанасьевич, военная игра переносится.

— Почему?

— Так решил вождь.

Подошёл второй срок — и снова игру отменили. Но теперь Сталин вызвал к себе наркома обороны и его заместителя Мерецкова и объяснил, что проведение учений в приграничной полосе с применением танков, авиации и тяжёлого вооружения может насторожить немцев, осложнить и без того натянутые отношения с ними. Мерецков понять это никак не мог, о чём и заявил наркому.

— Гитлер в Европе резвится, развязал войну с Англией, а мы почему-то боимся готовить свои вооружённые силы! А вдруг он нападёт и на нас, что тогда?

Маршал Тимошенко осадил его:

— Не горячись, Кирилл Афанасьевич, не то немудрено попасть в число «подозреваемых лиц» по ведомству известного тебе человека. Военную игру мы обязательно проведём. Я завтра же снова поеду в Кремль…

И чудо свершилось! Непонятно, как это удалось наркому, но вождя он убедил, и тот разрешил провести учения, но распорядился, чтобы руководил ими не Мерецков и не маршал Тимошенко, а начальник Оперативного управления Ватутин вместе со своим заместителем Василевским. Увидев, как насупился Мерецков, Сталин сказал:

— Их мало кто знает на Западе, а вас, Семён Константинович, и вас, Кирилл Афанасьевич, в Германии знают как облупленных. Я не удивлюсь, если на вас Гитлер давно открыл досье. Не исключено, что, если вы будете проводить игры, немцы приложат все силы, чтобы узнать, как они проходят и что на них делают. Нам же это ни к чему!..